В Сыктывкаре сегодня прошла очередная лекция-прогулка историка Михаила Рогачева «Пешком по Усть-Сысольску». На этот раз она была посвящена истории репрессий священников Коми края – «Новомученики – Последний путь по улицам Усть-Сысольска». Начав от Кировского парка, слушатели вслед за историком спустились к Вознесенской церкви в Кируле, пройдя «последним путем священников».

Фото Виктора Бобыря

Рассказ о репрессиях священников Коми Михаил Рогачев начал на перекрестке улиц Кирова и Коммунистическая. Обратив внимание своих слушателей на скромное двухэтажное крыло здания МВД Коми, он рассказал, что именно в нем долгое время располагалась тюрьма ОГПУ/НКВД, для многих священников ставшая последним земным приютом.

- Уничтожено было почти все духовенство Коми края, но к лику святых в начале 2000-х были причислены только 17 новомучеников, связанных с Коми краем. Эти 17 новомучеников включены в Собор коми святых, но вообще-то с Коми краем связана судьба еще более 20 новомучеников, представленных к канонизации другими епархиями, - рассказал Михаил Рогачев.

Дела священников, часто составленные наспех, разбирала так называемая «тройка», имевшая право на вынесение только двух приговоров – 10 лет лишения свободы или расстрел. Большего или меньшего срока «тройка» присудить не могла, тем более не имела права оправдывать арестованных.

- Во время следствия их держали именно в этом двухэтажном здании с выступающим флигелем. Из 17 наших новомучеников в этой тюрьме содержались 14 человек. Первым новомучеником стал отец Димитрий Спасский, помоздинский священник, он был расстрелян еще в 1918 году без всякого приговора. И он единственный, чья могила известна, хотя и не сохранилась, - поделился деталями истории Михаил Рогачев.

Еще двое из новомучеников были расстреляны в 1937 году в Ижме. Остальных из разных районов Коми доставили в столицу края, и их последние дни прошли именно в старом корпусе сегодняшнего МВД.

Несмотря на распространенное мнение, репрессированных священников никто не пытал. Их дела рассматривались быстро и без лишней волокиты. Иногда от ареста до исполнения приговора проходил всего 21 день. Причем, по наблюдению Михаила Рогачева, компания против священников прошла как в Коми, так и в целом в России, по графику: аресты и расстрелы состоялись в период с июня по сентябрь 1937 года.

- Как ни страшно это звучит, пытать священников не было необходимости. Их вина была только в том, что они священники, а, значит - контрреволюционеры. Почти все дела коротенькие и тоненькие. Например, одному приписали клевету на колхозный строй. А он сказал, что в этом году плохой сенокос, и если сено не заготовить, то коров придется прирезать. «Призывал к массовому забою скота» - написали ему в деле, - рассказал Михаил Рогачев.

Почти все новомученики, по словам историка, были сельскими батюшками, немногие из них имели опыт служения в городе. Самому молодому в момент ареста было немного за 50 лет.

Приведя своих слушателей из парка имени Кирова к памятнику-часовне жертвам политических репрессий, Михаил Рогачев назвал имена всех 17 новомучеников, дополнив список и теми, кто также остался верен своему выбору, подвергся за него репрессиям, но все же не был включен в список новомучеников. По словам историка, на месте памятной часовни прежде находилась тюремная церковь, приписанная к городской тюрьме, раньше занимавшей весь квартал от перекрестка улиц Советская и Домны Каликовой в сторону аэропорта.

- Тюремная Борогодицкая церковь была превращена в лагпункт вообще. Сначала ее после закрытия в 1917 году приспособили под красноармейцев, а потом и вовсе настроили нары и содержали в ней арестованных при пересылке. Это было очень удобно, потому что этапы приходили по реке, их здесь пересаживали и потом уже гнали дальше на Ухту, - напомнил об истории места Михаил Рогачев.

У памятной часовни Михаил Рогачев назвал имена расстрелянных в Коми епископа Вязниковского Германа Ряшенцева, иерея Стефана Ермолина, иерея Палладия Попова, иерея Иоанна Попова, иеромонаха Платона Колегова, иеромонаха Мелентия Федюнёва, иерея Иоанна Павловского, иерея Николая Шумкова, иерея Григория Бронникова, священника Николая Доброунова, иерея Всеволода Потеминского, иерея Дмитрия Спасского, монахини Елизаветы Ярыгиной, иерея Павла Малиновского, псаломщика Михаила Егороцкого и двух мирян церковного старосты Евфима Кочева и бывшего красноармейца Павла Елькина.

Все они были расстреляны в период с 15 августа по 23 сентября 1937 года. Часть священников проходила по делу «Священной дружины». Как рассказал Михаил Рогачев, организации этой никогда на самом деле не существовало, а название было взято из письма Марии Шаламовой, вдовы расстрелянного священника Прокопия Шаламова, присланного ей правящим архиереем того времени. Мария Шаламова жила в Сыктывкаре и помогала арестованным священникам. Женщина обратилась к правящему архиерею с просьбой благословить ее на принятие монашества. И вот именно в ответном письме с предостережением о несвоевременности решения и встретилась фраза «Священная дружина», подразумевавшая просто всех монахов и священников.

- Не было никакого следствия, поверьте. И никто из них вину не признал. Я назвал имена только новомучеников, эта малая часть репрессированного духовенства Коми края. Больше 200 церковнослужителей Коми края были расстреляны или осуждены на сроки от 8 лет лишения свободы. В 1937 году была закрыта последняя церковь в Койгородском районе, мы ненадолго стали, и об этом с гордостью заявляли в газетах, самой атеистической республикой Советского Союза. Только в 1945 году разрешили открыть единственный на всю республику храм в селе Кочпон. И он оставался единственным в республике до 1954 года, - подвел черту под историей репрессий Михаил Рогачев.

Следующим в рассказе о репрессиях духовенства стал Вознесенский храм в местечке Кируль. Как рассказал Михаил Рогачев, это был единственный сохранившийся в городе храм, в котором служили репрессированные священники.

- Мы до сих пор не можем составить список тех, кто здесь служил. Дело в том, что после 1917 года вся документация была нарушена. Храмы перестали быть центрами приходов и были переданы общинам верующих – общественным организациям, не имевшим статуса юридического лица. Именно поэтому общины не могли ремонтировать храмы, обеспечивать их работу, а сами священники были обложены прогрессивным налогом как эксплуататоры, - поделился особенностями экономической политики Михаил Рогачев.

- Сам храм является примером политического террора. Он сохранился только потому, что его приспособили под механические мастерские. Купол и колокольню снесли, кладбище тоже снесли. Но когда закрыли и разрушили Стефановский храм и Троицкий собор, Кирульская кладбищенская церковь стала главным храмом Сыктывкара, - обозначил уникальность храма Михаил Рогачев.

Храм был передан обновленцам и даже был первым кафедральным храмом в истории Сыктывкара. Епископом Усть-Сысольским и Усть-Вымским стал Александр Сахаров, однако участие в обновленческом расколе не спасло его, как и все духовенство Коми, он был арестован и расстрелян в 1937 году. Последним протоиереем храма стал отец Иоанн Захаров, предок известного сыктывкарского учителя Бориса Захарова. Также нашлись сведения о службе в храме иерея Михаила Земляницына, не избегнувшего судьбы священников и расстрелянного в 1937 году.

Закончил свой рассказ Михаил Рогачев сведениями о возможных местах захоронения расстрелянных священников. Главным из них является Нижний Чов, сейчас там установлены два поминальных креста. Также, по сведениям историка, есть свидетельства о том, что расстрелы проводились и на территории современного сыктывкарского аэропорта. Однако могил репрессированных священников не сохранилось, все их хоронили «в установленном месте».

Следующая лекция-экскурсия проекта «Пешком по Усть-Сысольску» пройдет 18 февраля. Ее темой станет Питирим Сорокин. Сбор назначен ровно на полдень у памятника ученому возле Сыктывкарского госуниверситета.