В Сыктывкарском городском суде продолжаются слушания по делу бывшего руководителя «Комиавиатранса» Алексея Фесенко и директора ООО «АНАЭРО» Олега Землянского. На заседании 5 апреля допросили свидетельницу, которой, как считает следствие, платили по 110 тысяч рублей в месяц за ничегонеделание. Сумма ущерба по эпизоду с ней составила 1,1 миллиона рублей.

Иллюстративное фото Виктора Бобыря

Показания давала бывший финансовый аналитик «Комиавиатранс». Ее допросили по видео-конференц-связи.

Свидетель проработала на авиапредприятии полгода — с сентября 2020 года по февраль 2021 года. Перейти в «Комиавиатрансе» ей предложил знакомый, который, по словам свидетеля, не имеет никакого отношения к предприятию.

— Как таковым финансовым аналитиком я, наверное, не была. Конкретных обязанностей мне не озвучивали. Знакомилась с учетом, общалась с ребятами, которые занимались закупками, иногда давала им данные. Я просто ходила на работу, задач мне никто не ставил. Перспектив я для себя не видела, поэтому уволилась.

Свидетель добавила, что на момент трудоустройства в «Комиавиатранс» получала второе высшее экономическое образование. Ранее она получила музыкальное педагогическое образование, но с 25 лет работала бухгалтером.

Один раз свидетель летала в командировку в Москву: по ее словам, она передала документы и помогала разбираться с налоговой. В «Комиавиатрансе» ей оплатили билеты. Позже выплатили суточные за два дня.

Свидетель заметила, что командировку ей оформлял один из знакомых: он встретил ее в аэропорту, когда женщина впервые прилетела в Сыктывкар. По словам Фесенко, этот мужчина был назначен ответственным за решение проблем с долгами «Комиавиатранса», он был членом совета директора авиапредприятия и членом оперативного штаба.

По словам свидетеля, работу в «Комиавиатрансе» она совмещала с работой главного бухгалтера в НКО. Претензий по этому поводу ей никто не высказывал. Трудоустроиться в НКО свидетелю предложил знакомый, который отправил ее в командировку и встречал в аэропорту.

— Так как в Сыктывкаре у меня нет ни друзей, ни знакомых, я могла работать по вечерам. Иногда я брала ноутбук с собой в «Комиавиатранс».

В «Комиавиатрансе» у свидетеля была зарплата 110 тысяч рублей (без вычета налогов), в НКО — около 40 тысяч рублей (без вычета налогов).

Через полгода свидетель решила уволиться и вернуться в Москву. Она отнесла заявление в отдел кадров, получила расчет и уехала.

Отвечая на вопросы адвокатов, свидетель показала, что не обращалась к Фесенко с вопросами о своей занятости, не просила дать ей работу. С бухгалтерами во время работы в «Комивиатрансе» она практически не общалась.

— Я хотела попробовать, я надеялась на свои силы, — пояснила свидетель, отвечая на вопрос адвоката о том, почему сразу не уволилась.

По словам свидетеля, Фесенко не знал, что у свидетеля нет опыта работы финансовым аналитиком. При этом в должностной инструкции, которую она подписала, были пункты именно о такой работе. Кроме того, и доступ к бухгалтерским программам у свидетеля был.

После допроса адвокат Фесенко ходатайствовал о том, чтобы огласить показания свидетеля, которые она дала во время расследования. Согласно этим показаниям, свидетель хотела работать именно бухгалтером, но в бухгалтерии не было мест, поэтому ее трудоустроили в качестве финансового аналитика, что стало для нее неожиданностью. После трудоустройства свидетель получала «подъемные». Ей также частично возмещали траты на съем квартиры, выплачивая по 10 тысяч рублей каждый месяц.

Позже, решив уволиться, свидетель сообщила об этом знакомому. После увольнения ей дополнительно выплатили один среднемесячный заработок: ранее женщине посоветовали указать основание «по соглашению сторон». Согласно предварительным показаниям, этот вопрос с Фесенко свидетель не обсуждала.

Кроме того, согласно предварительным показаниям, в командировке в Москве бывший аналитик решала вопросы не «Комиавиатранса», а личные вопросы знакомого.

После допроса свидетеля стороны перешли к изучению материалов дела. Также сторона защиты озвучила ходатайство: истребовать заверенные копии бортовых журналов и копии формуляров двигателей на два самолета Ан-24 и самолет Ан-26. Адвокат пояснила, что это нужно, чтобы понимать, сколько топлива было потрачено на заправку самолетов и сколько было слито — в сумму ущерба по делу были включены и затраты на топливо. Также адвокат заявила, что нужно выяснить, кто из сотрудников авиапредприятия давал указание сливать топливо.

Суд удовлетворил ходатайство частично: вопрос с истребованием сведений о работниках, дававших указание сливать топливо, будет решен после изучения журналов и формуляров.

Напомним, что Алексей Фесенко обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных частью 3 и частью 4 статьи 160 УК РФ (растрата - хищение чужого имущества в крупном и особо крупном размере). Суммы ущерба по четырем эпизодам — более 333 тысяч рублей, 228 тысяч рублей, 1,1 миллиона рублей и 58 миллионов рублей. Олег Землянский обвиняется в совершении преступления, предусмотренного частью 5 статьи 33 УК и частью 4 статьи 160 УК (пособничество в растрате денежных средств в особо крупном ущербе с использованием служебного положения).