29 мая на сцене Государственного театра оперы и балета Республики Коми в рамках XXV фестиваля оперного и балетного искусства «Сыктывкарса тулыс» пройдет премьера балета «Тысяча и одна ночь». О грядущей премьере, неожиданно совместимых искусствах - балете и карате, а также о росте партнерш корреспондент БНК пообщался с исполнителем главной мужской партии в восточной сказке, солистом театра Романом Мироновым.

Фото Николая Антоновского

- Вы - ведущий солист театра, расскажите, как вы пришли в балет?

- У меня была обычная жизнь, я учился в средней общеобразовательной школе и параллельно занимался в самодеятельном коллективе бальными танцами. Танцевать мне, конечно, нравилось с детства. В какой-то момент мне предстояло сделать выбор: заниматься бальными танцами или идти на карате. Естественно, будучи ребенком, я выбрал карате, забросил бальные танцы и занимался борьбой восемь лет. Где-то ближе к 18 годам я вспомнил, что в жизни моей были бальные танцы, тогда я уже переехал в Ухту, учился в 10 классе и там поступил в самодеятельный танцевальный коллектив. Однажды из Сыктывкара к нам приехал балетмейстер Мухаммед Муртазин, который собирал со всей республики парней для работы в театре. У него была особая программа - восьмилетний курс за пять лет обучения, поэтому ему нужны были взрослые молодые люди, которые уже что-то понимают. Он сказал, что с моей внешностью и фактурой мне нужно заниматься балетом, и пригласил меня в Сыктывкар. Тогда я еще не знал, что такое балет, что такое классика, как это - заниматься на уроке. Но у меня сразу загорелись глаза, мне захотелось в театр. Он проучил нас два года, потом почему-то уехал, и мы остались без педагога. Мы учились в училище искусств - тогда оно еще так называлось - и перешли к женскому педагогу - Ольге Петровне Федотовой. Она нас доучивала и выпускала. Параллельно с учебой я работал в театре: после училища шел на репетицию в театр, вечером приходил домой, а с утра снова на учебу. И все это до бесконечности и без выходных. Так продолжалось четыре года.

- То есть решение идти в балет было осознанным?

- Была у меня даже такая ситуация - я бросил техникум, где учился на техника-электрика нефтяного и газового оборудования. Проучился два года, а на третьем курсе оставил и ушел в балет. Может быть, и от электрика что-то во мне осталось (смеется).

- Как сказалось на вашей подготовке к балету карате?

- На карате нам хорошо разрабатывали выворотность паха, растяжку. И не в щадящем режиме, а жестко садили на шпагат и давили сверху. Шпагат в карате нужен для хороших верхних ударов, когда ноги свободно летают на большой скорости. И оттуда, с карате, осталась выворотность, которая в балете играет тоже очень важную роль. Кроме того, карате мне дало очень большую закалку духа. У нас был очень хороший учитель - мы занимались и на улице, и в зале. Тренировки проходили по четыре часа. Это мне очень помогло, воспитало ответственность, дисциплину. А в балете без дисциплины никуда - если у тебя нет дисциплины, тогда у тебя нет ничего. Ленивые люди очень медленно идут к своей цели, а если ты работаешь постоянно изо дня в день, трудишься, то чего-то добиваешься. А если стоишь на месте, то это равноценно тому, что идешь назад. У меня такие принципы.

- В одной из самых ожидаемых премьер фестиваля - балете «Тысяча и одна ночь» - вы исполняете главную партию царя Шахрияра. Как идет работа над образом?

- Это очень драматическая партия, которая требует большой актерской игры. Сначала Шахрияр радостно собирается на охоту, у него идиллия с любимой женой. Но он возвращается с охоты и видит измену своей любимой с рабом. А рабов в то время вообще за людей не считали. От переживаний у Шахрияра внутри все начинает кипеть, но внешне он не должен показывать свои эмоции на людях. Драматически это все очень непросто сделать – помогают балетмейстер и педагог, да и самому приходится включать фантазию. Когда Шахрияр застает свою жену за изменой, он прекращает верить женщинам и решает убить всех женщин из своего гарема. В своем монологе он выражает всю тяжесть этого решения. Этот монолог требует от артиста разных эмоций, на это уходит много физических и эмоциональных сил. Этим и сложна партия Шахрияра. Хореограф Виталий Ахундов очень помогает мне - подсказывает места, где можно отдохнуть и грамотно распределить силы по спектаклю.

Но вдруг появляется Шехерезада, Шахрияр замахивается на нее кинжалом, но, взглянув ей в глаза, понимает, что сделать этого не может. Она начинает рассказывать ему свои сказки, они завораживают Шахрияра, он незаметно для себя влюбляется, к нему возвращается вера в женщин, и жизнь продолжается.

- «Тысяча и одна ночь» - это восточный балет, для которого характерна специфическая восточная хореография. Насколько сложно северным людям передавать восточные страсти?

- Восточные люди - очень пластичные, они все эмоции передают через тело, поэтому на репетициях нас просят выражать все на языке тела. Хореография строится на основе классики, но отличается особым положением рук: загнутые кисти у мужчин и сомкнутые пальцы и движения бедер у женщин. Все остальное - классическая основа. Восточный характер передать тоже сложно, потому что восточные люди чувствуют все сердцем.

- На мужчину в балете ложится дополнительная нагрузка в виде поддержек с партнершей. Сложно ли бывает находить общий язык?

- В «Тысячи и одной ночи» у меня две партнерши - любимая жена, которую Шахрияр убивает (Наталья Супрун) и Шехерезада (Анастасия Маслова). С Наташей мы давно работаем, дуэт у нас сложившийся, мы знаем, как друг к другу подойти. А с Настей у нас первый серьезный ответственный дуэт. В партнерше ощущается некоторое волнение, потому что это для нее тоже первая ведущая партия с партнером - раньше у нее были только сольные партии. Я ей как могу помогаю. Стараюсь, чтобы она в моих руках чувствовала себя уверенно и не волновалась. А в целом, сработанность зависит, во-первых, от профессионализма, а во-вторых, от самого человека - у меня были такие ситуации, когда партнерша приезжала на спектакль, у нас было по две-три репетиции, после которых мы выходили на сцену и танцевали. Удобно было работать с приглашенной солисткой из Харькова Аленой Шевцовой - с ней мы танцевали «Лебединое озеро» на гастролях в Великобритании. Она очень техничная профессиональная балерина, высокая, подходит мне по росту, к чему тоже, кстати, пришлось подстраиваться. Я привык работать с Наташей (Супрун) - у нее одно положение талии, у Алены - талия выше. И такие нюансы бывают у нас.

Роман Миронов в паре с Аленой Шевцовой. Фото Евгении Габовой

- Поддержки, наверное, тяжелее делать с теми, кто выше?

- Я бы не сказал, потому что маленькую партнершу нужно снизу поднимать, а высокую чуть-чуть приподнял и почти сразу все готово.

- Вы ведущий солист среди мужчин в театре. Место конкуренции есть?

- Конечно, есть. Каждый день на классе есть небольшое соревнование - кто лучше сделает, кто выше прыгнет, кто больше скрутит. Все это рождает конкуренцию, и ты, уже находясь в роли ведущего солиста, не можешь дать какую-то слабину, должен показывать пример, заниматься на уроке хорошо, в полную ногу. Даже если у тебя плохое самочувствие, что-то ли болит, никто об этом знать не должен - только ты сам. Конкуренция рождает прогресс, ты из этого растешь все выше. Я не хочу останавливаться на достигнутом, хочу дальше развиваться и расти, потому что предела совершенству нет - пока позволяет возраст и тело, а дух всегда готов работать.

- Сейчас вы заканчиваете ГИТИС. Как защищается диплом в вашей специальности?

- В июне должна состояться защита диплома, я уже сдал государственный экзамен, осталось поставить и защитить диплом. Специальность у меня хореограф, и, чтобы защитить диплом, нужно поставить 90 минут хореографии. Это может быть двухактный балет или два одноактных балета, или одноактный балет и концертная программа или два акта концертной программы. Выбор большой, но это не упрощает дело. Это очень тяжело, потому что нужно придумывать много разных номеров на разнообразные темы.

- Скоро ли сыктывкарский зритель увидит ваши постановки?

- Пока я еще не натанцевался, не все, что я могу сделать, рассказал и показал зрителю. Хотелось бы полностью исчерпать себя на сцене, выплеснуть эмоции зрительному залу, а потом уже, возможно, начнется новый этап жизни, и я буду работать в качестве балетмейстера. Это сложная работа, но она своеобразная: копаешься в движениях - тело ведь тоже разговаривает, а ты стараешься выразить свою мысль в пластике, рассказать об этом зрителю. Важно, чтобы зритель все понял, а не просто посмотрел и подумал – «о чем это он?», чтобы балет помог зрителю проникнуть в мир прекрасного и полюбить его. А пока я хочу танцевать. И на данном жизненном этапе это моя главная цель.