15 лет назад в Республике Коми появился ансамбль инструментальной музыки «Вдохновение». И до сих пор он остается единственным профессиональным струнным квартетом в регионе. 18 февраля на сцене республиканской филармонии состоялся концерт, посвященный дню рождения коллектива. В перерывах между репетициями с корреспондентом газеты «Молодежь Севера» пообщалась руководитель «Вдохновения», альтистка Светлана Хозяинова.

Фото Андрея Ретанова

- «Вдохновение», как я понимаю, появилось не в самые светлые годы в нашей истории?

- Да, шел 98-й год. Ситуация была сложная. Зарплату то ли еще не платили, то ли только-только должны были начать выплачивать. Но суть не в этом. Идея создания подобного коллектива вертелась в воздухе еще задолго до тех лет. Более того, в Министерстве культуры Коми серьезно обсуждался проект возникновения камерного оркестра. Разговоры затихли, но это не мешало музыкантам то тут, то там собираться для выступлений. Я, например, часто играла с талантливейшим пианистом Владимиром Горленко. Мы не раз обсуждали возможность и необходимость создания ансамбля классической музыки: все-таки Республика Коми большая, и музыкантов здесь немало, и вроде бы как по статусу регион должен иметь что-то подобное.

Однажды Володя пошел с предложением к руководству филармонии, а оттуда вопрос передали в министерство. И было дано добро. Причем очень скоро было предложено сформировать штатный ансамбль инструментальной музыки при филармонии. На первых порах это был квинтет - пианист и классический квартет. Так совпало, что в это время в Сыктывкар из Петрозаводска приехал Владимир Козинский, он занял место первой скрипки. Кроме того, в первом составе были Александра Полетаева - за вторую скрипку - и виолончелистка Юлия Мосягина. В разные годы в коллективе играли Елена Коврижных, Марина Солянова, Сирануш Аджиян, Екатерина Мисник. Около 9 лет назад в коллектив пришли скрипачка Ольга Кит и виолончелистка Надежда Потолицына, которые играют у нас до сих пор.

В 2004 году умер Владимир Горленко, и руководителем коллектива поставили меня. Примерно полгода мы выступали вместе с пианисткой Любовью Ветошкиной. Потом появилась Ребекка Магомедова. Правда, к этому времени в ансамбле уже не было штатного пианиста, остался только квартет. Был момент, когда «Вдохновение» играло без первой скрипки, а потом мы нашли Ольгу Ульянову, которая закончила музыкальную школу в Воркуте, затем училище, поступила в Саратовскую консерваторию и с красным дипломом закончила ее по специальности «скрипка».

- Концепция работы «Вдохновения» за 15 лет как-то изменилась?

- Первоначально коллектив был ориентирован исключительно на элитное искусство. Но в процессе работы стало ясно, что в Сыктывкаре зрителя, который будет ходить на прослушивание квартетов Шуберта, Моцарта, Шостаковича и Брамса, очень мало. У нас нет большого количества музыкальных школ и училищ, нет высших музыкальных образовательных учреждений - нет такой среды, которой классическая музыка была бы востребована постоянно и в больших объемах. Когда мы это поняли, мы принципиально изменили подход к работе. Главным направлением стала просветительская деятельность. Охват публики стал намного шире, появились проекты для дошкольников и школьников. Для взрослой публики мы работаем в формате музыкальных салонов и общих концертов.

- Что главное для вас как просветителя?

- Максимально приближаться к зрителю. На пальцах, его языком говорить, что музыка - это красиво, дарить ее, делиться. Сейчас мы стали плотно работать с КГПИ, который устраивает курсы для будущих абитуриентов. Мы проводим вечера, на которых рассказываем старшеклассникам о музыке, показываем базовые движения старинных танцев, и молодежь танцует, когда квартет играет. Обычному зрителю нужны образы и эмоции, доступные его восприятию. Не надо его грузить сложными конструкциями и правилами, нужно просто дать возможность послушать музыку, остаться с ней наедине, насладиться ею. Ведь именно из-за понимания того, что в классической музыке очень много правил и законов, большинство боится ее слушать. Но прежде классическая музыка красива, и мы пытаемся донести именно это. Музыка не должна быть самоцелью, она всего лишь средство общения людей.

Если каждый раз показывать зрителю, что музыкант занимает планку, которая где-то там далеко, то расстояние между нами будет становиться все больше и в определенный момент превратится в пропасть. Андрей Тарковский, когда его спрашивали: «Зритель к режиссеру или режиссер к зрителю?», всегда говорил: «Зритель к режиссеру». Поэтому, наверное, многие его фильмы и остались непонятыми. Он считал, что человек сам должен дотянуться, вырасти до заданного фильмом уровня. Возможно, он был прав. Но, на мой взгляд, музыкант должен протягивать руку своему зрителю. Публика приходит разная, у каждого человека - свой жизненный опыт, свои мысли, и представление о музыке он тоже будет собирать из своих впечатлений. Если слушающему не помочь, не объяснить что-то в какой-то момент, то останется непонимание: зритель вежливо дослушает до конца, но не унесет ничего в своем в сердце.

- Насколько мне известно, вы устраиваете концерты даже в детских садах. Давно появилась эта практика?

- Почти с самого начала существования ансамбля. Мы подготовили ряд концертов классической музыки, выступили с несколькими вокалистами, расширили репертуар, но в какой-то момент поняли: нужно что-то еще. И тогда оказалось, что у Володи есть замечательная аранжировка «Детского альбома» Чайковского. И я предложила: давайте покажем это в детсаду. На меня сначала посмотрели как на сумасшедшую, но потом мы все-таки попробовали, и вот уже более 10 лет мы ездим к дошколятам с самыми разными программами: «Здравствуй, музыка!», «Ребятам о зверятах», «В ритме танца»…

- Работу с детьми часто называют самой сложной, потому что нужно быть максимально честным.

- Дети очень не любят, когда с ними заигрывают. Они либо верят, либо нет. Именно поэтому мы долго не могли решить, кто будет вести концерты классического квартета в детском саду. Что говорить, как это преподносить, готовых ответов не было. И, как выяснилось, не может быть. Я прихожу, смотрю на детей, и только тогда появляется понимание, в каком порядке мы будем играть произведения, как подадим свою программу. Реакцию детей нельзя предугадать. Бывает, что они слушают очень внимательно, и в тишине даже слышно, как кто-нибудь скажет восхищенное: «Ой!» А иногда, наоборот, их переполняют эмоции, им хочется шуметь. И в такой ситуации важно вовремя направить их энергию, например, предложить игру. В наших выступлениях очень много интерактива: дети танцуют, поют, читают стихи, разгадывают загадки. Мы разрешаем им покривляться, играем пьесу «Баба Яга», и в этот момент обязательно кто-нибудь изображает страшную колдунью.

- То есть о серьезном вы рассказываете детям простым языком?

- Мы скорее показываем, демонстрируем привлекательность и красоту музыки через образы и понятные ребенку формы. Да, классическая музыка - она до мозга костей, да, таким образом мы понемногу учим детей слушать Чайковского и Шумана. Но разве я буду объяснять малышам, кто такой Роберт Шуман, сколько было у него детей и какие особенности интонирования можно найти в его произведениях? Нет, я лучше сыграю им мелодию и попрошу рассказать, что они услышали. И мы уже не раз сталкивались с тем, что дети, даже не зная названия, очень точно угадывают истории, рассказанные музыкой.

- В 2010 году в одном из клубов города вы стали участниками очень интересного эксперимента, выступив вместе с поп-рок - группой The Kite Runners. Что это был за проект?

- Все произошло очень спонтанно. Однажды раздался звонок, и Женя Анохин, музыкант группы The Kite Runners, предложил сыграть вместе. Встретились. Я послушала их, и мне понравилось. Тогда я попросила расписать нам партии. Мы репетировали, спорили, искали наиболее подходящее звучание. И, кажется, получилось очень хорошо. Я отчетливо помню глаза слушателей в клубе, которые ошалело внимали тому, что мы играем. Ребята боялись, что возникнет какая-то стенка, все-таки мы классические музыканты. Но я считаю, что если музыканты хотят общаться, они могут, они должны идти на эксперименты. Андрей Дикоев однажды сказал замечательную фразу о том, что музыкантам не нужно разговаривать о музыке, им нужно просто сыграть вместе. С Дикоевым, мы, кстати, пару лет назад вот так сели и сыграли сюиту Five Tangos Sensations Астора Пьяццоллы. Да, мы, конечно, репетировали, но с Андреем у «Вдохновения» сложилось настолько одинаковое глубинное понимание музыкального процесса, что когда мы вышли на сцену и выступили перед зрителем, большинство было уверено, что это экспромт. А это очень ценно для музыкантов. Были и другие рискованные проекты: очень сложное по техническому оснащению выступление с Сергеем Самойловым, играющим на электроскрипке, программа «Старое кино», которую мы делали вместе с Евгением Гавриловым.

- Музыкальная деятельность «Вдохновения» - это, прежде всего, работа. С рутиной приходится сталкиваться?

- Нет, искусство и рутина - понятия несовместимые. Даже когда ты многократно проигрываешь одно и то же произведение, для рутины нет места: каждый раз ты играешь по-новому. Если музыкант допускает появление в голове самих слов, подразумевающих «обыденность», то он рискует утратить первозданный трепет к музыке. А это страшно.

- У музыкального коллектива с пятнадцатилетней историей обязательно должен быть какой-то свой секрет работы. У «Вдохновения» такой есть?

- Примерно о том же меня однажды спросил Михаил Герцман, недоумевая, как наш квартет существует столько лет. Я ему просто ответила: «Я музыку люблю». Он рассмеялся: «И все?» На мой взгляд, этого вполне достаточно. Ведь если ты не любишь музыку, то зачем ею заниматься?