Глава Коми Вячеслав Гайзер продолжил заседание «Клуба главных редакторов». В разговоре 21 апреля принимали участие: руководитель информационного агентства «Комиинформ» Елена Мезенцева, директор информационного агентства «КомиОнлайн» Захар Волокитин, главный редактор газеты «Трибуна» Владимир Сумароков, главный редактор газеты «Красное знамя Севера» Дарья Шучалина, руководитель холдинга «Коми му» Александр Ульянов, директор программ телеканала «Юрган» Александр Кузнецов и руководитель службы новостей «Русского радио - Сыктывкар» Елена Баякина. БНКоми представляет фрагменты стенограммы разговора.

Вячеслав Гайзер вновь собрал "Клуб главных редакторов". Фото БНКоми

Гайзер: Добрый день, уважаемые коллеги! Чтобы сэкономить время, сразу предлагаю перейти к вопросам, которые у вас есть.

Волокитин: Вячеслав Михайлович, вы совершили поездку по северным городам республики. У следивших за этой поездкой сложилось впечатление, что некоторые руководители на местах не готовы работать ни с конкретными планами, ни со стратегическими вопросами. На ваш взгляд, как можно решить эту проблему? Она, видимо, связана с мышлением руководителей…

Гайзер: Такая проблема на самом деле есть. Но она ведь присутствует не только на уровне муниципалитетов. К сожалению. Иначе мы вообще в целом бы по-другому двигались. И другими темпами, и с другим конечным эффектом. Но что касается конкретно муниципалитетов, эта поездка еще раз показала, что, видимо, не только психологически тяжело пока переломить руководителю местной власти уже сложившуюся практику работы, которая долгие годы – на мой взгляд – заключалась в том, что есть постоянное ощущение бега по кругу в ворохе проблем, которые существуют на уровне муниципалитета. Но если, решая каждый день мелкие или большие проблемы хозяйственного, социального значения, замыкаться только в них, то это всегда будет бег по кругу. То есть если не смотреть чуть-чуть вперед, а что нужно поправить, чтобы этот круг разорвать, толку же не будет. И в этом смысле менталитет надо менять.

Мезенцева: К кому из мэров городов и районов у вас самые большие претензии?

Гайзер: Из той поездки, которую мы сейчас обсуждаем, – к руководству Инты.

Мезенцева: Все ждали от вас каких-то кадровых решений…

Гайзер: Меня всегда настораживает, что под определением «кадровые решения» у нас почему-то понимается только один вариант, который называется «увольнение». Я правильно понимаю?

Мезенцева: Нет! Еще бывают взыскания - вы уже накладывали такое на министра культуры…

Гайзер: Хочу заметить, что я очень уважаю закон. Тем более закон о местном самоуправлении. Поэтому наложить взыскание в прямом виде на руководителя муниципалитета я не могу, это не мой подчиненный прямой. Он работает в другом месте. Но как высшее должностное лицо, отвечающее за республику в целом, я могу ставить задачи, требовать их исполнения, добиваться того, чтобы руководители местной власти выполняли общие задачи, которые поставило правительство. Что касается участия в кадровых вопросах, все должно двигаться взвешенно и продуманно. Резкие телодвижения в такого рода вопросах на любом уровне пользы не приносят. Но выводы определенные – в этой поездке - в кадровом отношении я для себя сделал. Они касаются не только и не столько муниципалитетов, но и, к сожалению, уровня республиканского правительства, профильных министерств. Сегодня я уже могу твердо говорить о том, что определенные изменения в работе правительства, в том числе и в кадровых вопросах, конечно, будут.

Баякина: Появятся новые люди?

Гайзер: Они всегда появляются…

Баякина: То есть кадровых изменений ждать стоит?

Гайзер: Что значит «стоит»? Кадровые изменения - это же не самоцель. Но, исходя из сегодняшнего анализа ситуации, я думаю, что определенные задачи невозможно решить, если их не будет.

Сумароков: Вячеслав Михайлович, вы уже третий глава, который вслед за Юрием Спиридоновым и Владимиром Торлоповым заявляет о крупномасштабных проектах в Интинском районе по добыче марганца, кварца, золота. Почему, на ваш взгляд, за все годы ни один из этих проектов в полной мере не был осуществлен? И как вы собираетесь решать проблемы, связанные с Национальным парком «Югыд ва», где запрещены золотодобыча и вообще промышленные разработки, любые поползновения на территории которого вызывают резкую реакцию международной экологической общественности и, в частности, «Гринпис»?

Гайзер: Я сейчас не буду комментировать те решения, которые были в прошлом. Сейчас говорю о другом: при наличии серьезных стратегических проектов - я и правительству задачу ставлю, и на муниципальном уровне – упор сегодня нужно сделать на развитие средних проектов, на поддержку малого бизнеса, потому что это тот локомотив, который может двинуть вперед в целом диверсификацию нашей экономики. При том, что стратегическими проектами надо продолжать заниматься.

Что касается Инты и вопросов, связанных с тем, что не все там так движется в части реализации проектов, как, может быть, в других местах, так как это декларировалось, частично вы и сами ответили на этот вопрос. Да, там есть очень много вопросов по взаимодействию с национальным парком, потому что большая часть тех проектов, которые раньше заявлялись как стратегические, связаны с добычей полезных ископаемых. Но на самом деле обеспокоенность экологов и тех людей, которые отвечают за национальный парк, она же обоснована. Она должна быть. Другое дело, что необходимо находить варианты, в том числе и нам, как власти, каким образом, гарантируя отсутствие или минимизацию каких-то негативных воздействий на национальный парк, тем не менее, двигаться вперед в части реализации таких проектов.

Ульянов: Каково ваше впечатление от посещения Инты? Это же ваш родной город…

Мезенцева: «Безнадега» - вы сказали однажды…

Гайзер: Если говорить о внешнем восприятии, то это кардинально другой город. Я уехал из Инты в 1984-м году. Это раз. Во-вторых, детское восприятие совершенно иное, чем в зрелом возрасте. В детстве небо голубее, деревья выше, город чище… Конечно, хотелось бы, чтобы он выглядел ухоженнее. Есть объективные и субъективные причины сегодняшнего его состояния, но, в целом, за город обидно.

Мезенцева: Вячеслав Михайлович, а вы собрались в госсовет?

Гайзер: В смысле?

Мезенцева: А почему вы тогда решили возглавить список «Единой России» на выборах?

Гайзер: Я его не решил возглавить, потому что мне еще никто не предложил. В СМИ вольная интерпретация того, о чем я говорил. Я говорил на встрече с партийным активом, что если будет предложение и решение партии, то я, скорее всего, это предложение приму. Согласитесь, это большая разница. Но пока их не было.

Мезенцева: Избиратели расценивают это как обман…

Гайзер: Обман в каком смысле?

Мезенцева: Очевидно, что «паровозы» - а вы готовы взять на себя такую роль – потом уступают свое место в госсовете другим людям.

Гайзер: Такое возможно. Но не обязательно.

Шучалина: А не достаточно ли было того, чтобы Роман Зенищев возглавил этот список как секретарь политсовета?

Гайзер: С какой точки зрения рассматривать эту задачу? Я ее объясняю именно таким образом: если я список возглавлю, то еще раз избирателю подтвержу, что я как глава республики и член этой партии, говорю о том, что вот эта партия – если она победит и останется большинством - она будет реализовывать те планы, которые мы вместе наметили. И я это гарантирую.

Шучалина: А если вы не возглавите список, не сможете этого сделать?

Гайзер: Если я не возглавлю список, со стороны это будет выглядеть так: я вроде как умываю руки как высшее должностное лицо, чтобы потом можно было сказать: «извините, я это не обещал, обещал другой человек, который этот список возглавлял». Для меня это неприемлемо.

Мезенцева: Матвиенко в 2007-м сказала, что «Единая Россия» – серьезная партия, поэтому она в «паровозах» не нуждается.

Гайзер: Еще раз пытаюсь вам объяснить: я не рассматриваю себя как «паровоз», я рассматриваю свое присутствие – если оно там состоится - как подтверждение для избирателя того, что те планы, которые мы ставим, и планы партии – это одно и то же. Я как глава и член партии гарантирую, что если наш список победит, они будут реализованы. Это же разные вещи. А вот насчет того, откажусь я потом или нет, это другой вопрос…

Сумароков: И вы готовы использовать административный ресурс, чтобы «Единая Россия» набрала как можно больше голосов?

Гайзер: А что вы подразумеваете под административным ресурсом?

Сумароков: Это определенное воздействие, в частности, на глав муниципалитетов.

Мезенцева: Вы не знаете, что такое административный ресурс? Говорят, например, учителям: не проголосуете - не получите зарплату. Учителя - люди наивные, хоть и с высшим образованием, идут в кабинку и ставят плюсик, где нужно.

Гайзер: Во-первых, я не верю в наивность учителей и кого бы то ни было. Во-вторых, я слишком уважаю нашего избирателя и не верю, что ему можно дать команду сверху, и он выстроится, в-третьих, при всем уважении к бюджетной сфере, это не подавляющее большинство избирателей. Говорить о том, что прямой административный ресурс не задействуется, тоже было бы наивно. Но я не его сторонник. Можно нормальным путем доказать избирателю, что правильно и необходимо.

Мезенцева: Кому нужно пожаловаться, что Дворец спорта имени «Единой России», построенный в Сыктывкаре, работает исключительно на одну команду, и детей туда фактически не пускают? Жаловаться по партийной линии или вам как должностному лицу?

Гайзер: Все достаточно просто. С помощью партийного ресурса удалось построить комплекс, и за это надо сказать спасибо.

Мезенцева: Безусловно!

Гайзер: К функционированию и правильному использованию комплекса партия сегодня отношения не имеет, потому что это имущество казны, это учреждение сегодня автономно, но тем не менее… Это учреждение республиканского значения, и если есть нарекания на режим и правила работы, то, естественно, надо ставить вопрос исполнительной власти. На самом деле, очень справедливый упрек. Можете не поверить, но, тем не менее, можно проверить: Константину Юрьевичу Ромаданову – без жалоб через партию – мы уже дали задание некоторое время назад подумать над тем, как изменить формат работы и сделать это учреждение, как это изначально задумывалось, базой для детской спортивной школы, потому что лучшей базы нет, – и это правильно. Приоритет должен быть отдан возрождению массовости и детскому спорту. Только тогда мы можем потом говорить о других этапах развития спорта.

Мезенцева: В Печоре, насколько я поняла, вам показали второй вариант строительства малокомплектных школ. Есть один образец, который делает один комбинат, и есть какой-то другой, и вы сейчас стоите перед выбором?

Гайзер: На самом деле, вариантов много.

Мезенцева: Это же хороший заказ бюджетный… Кто его получит?

Гайзер: Заказ получит тот, кто выиграет конкурс. Вариантов строительства, технологий много, по крайней мере, из того, что я видел, в том или ином виде, знаю как минимум четыре или пять. Тех, что реализуются у нас в республике, ну как минимум с учетом того, что мы увидели, - три. Два из них - проекты деревянного домостроения, и тот вариант, который мы видели с вами, это железный каркас и сэндвич-панели, минусы есть и у первого, и второго варианта. В каждом конкретном районе, в каждой конкретной привязке к задачам, которые надо решать (потому что это может быть школа начальная, школа средняя, школа-сад), зависят и технические решения. Тот вариант, который мы видели, на мой взгляд, самый оптимальный для начальной школы, малокомплектной, поскольку он достаточно дешев и позволяет соблюсти все требования. С точки зрения школы-сада не совсем, наверное, удобный вариант. Поэтому нужно, посмотрев все возможные варианты, правильным образом сформировать условия конкурсной документации и выставить на конкурс.

Волокитин: Вячеслав Михайлович, речь шла про спорт, и вы делаете акцент на развитие массового спорта, чтобы из него вытекал спорт высших достижений. А как быть с действующими командами спорта высших достижений? Самая проблемная на сегодня - это «Строитель», которому не хватает 60 миллионов рублей, чтобы участвовать в следующем сезоне.

Гайзер: Первое - профессиональный спорт содержаться за счет республики не будет. Второе - мы готовы и дальше продолжать искать спонсоров. Заставлять бизнес содержать «Строитель» - такого никогда не будет. Помогать вести работу по поиску инвесторов, возможных спонсоров, мы будем и дальше. Но если такого желания нет, федерации надо задуматься над тем, что в популярности клуба что-то не то.

Шучалина: По итогам поездки у вас не создалось впечатление, что вы истинных умонастроений граждан не почувствовали, потому что мэры знали о вашем визите, они подготовились и сами, и подготовили тех людей, которые приходили на встречи. Вот смотрю всегда по федеральному телевидению, когда президент или премьер куда-то едут, они всегда стараются отклоняться от графика и как бы так неожиданно для принимающей стороны заглянуть, скажем, в магазин какой-нибудь продуктовый или в аптеку, посмотреть на цены, пообщаться с народом. Вот вы так делать не стали. Почему?

Гайзер: А я считаю, для того, чтобы пообщаться с народом, совершенно не обязательно делать спонтанные выходы куда-то, отклоняясь от маршрута. Это раз. И во-вторых, почему вы считаете, что в таком режиме не пообщаться? Это совершенно не так. На самом деле, в Инте я достаточно много пообщался и в таком режиме, как вы говорите, неформальном, съездил в свою родную школу, пообщался на улицах города, в том числе со знакомыми. К счастью, вы не хвостом за мной ходили. Я не считаю, что в том формате, в котором у нас проходили встречи во всех трех городах, люди, которые хотели пообщаться, как вы говорите, неподготовленные, были лишены этой возможности.

Шучалина: Было такое ощущение, что все люди что-то у вас просили. Вот Владимир Александрович Торлопов как-то раз себя сравнил с Дедом Морозом, от которого ждут постоянных подарков. А вам не кажется, что это мэры так замечательно переводят стрелки на правительство и внушают всем людям, что они там ничего не могут, а Сыктывкар может...

Гайзер: Конечно, и это присутствует. Но, вообще, это нам присуще всем. К сожалению, действительно так. Все время есть чисто психологическое стремление к тому, что кто-то должен прийти и решить проблему. Больше всего меня в этом смысле поразило, когда в Инте встал депутат города, один из самых крупных предпринимателей, и задал мне вопрос как главе республики: «Уважаемый Вячеслав Михайлович, а какие проекты вы намереваетесь у нас развивать с точки зрения бизнеса...»

Волокитин: Вячеслав Михайлович, если говорить о малом и среднем бизнесе, вы озвучили проблему менталитета, что нет людей, которые готовы взяться и делать. Сейчас вся молодежь мечтает попасть на госслужбу. Здесь еще есть одна проблема, о которой говорят представители делового сообщества, - отток бизнеса из республики Коми. В кулуарах говорится о том, что здесь не такие уж хорошие условия для ведения бизнеса и проще уехать в другой регион, там развивать свой бизнес. Вы эту проблему, наверно, хорошо знаете, потому что занимались вопросами предпринимательства. Вы видите здесь тонкие места, которые можно решить, чтобы предпринимательский климат у нас стал лучше?

Гайзер: Я только свой взгляд на это могу озвучить. Во-первых, я не считаю, что у нас нет людей, которые способны и готовы заниматься бизнесом. Они, конечно, есть. Другое дело, что зачастую, когда говорят о том, что нет условий для развития бизнеса, здесь надо тоже понимать, что имеется в виду. С точки зрения существования бюрократических препон, к примеру, излишнего рвения проверяющих, в этом смысле мы далеко не самые худшие. Не в лучшем, конечно, состоянии, но и не в худшем. Надо тоже понимать, что перегибать палку нельзя. В этом смысле у нас ровно такой же климат для развития бизнеса, как в большинстве регионов Российской Федерации, которых сегодня ставят как пример в этом смысле. Зачастую, как показывает анализ, вот этого развития бизнеса не происходит потому, что на самом деле он ограничен в спросе. Ведь малый бизнес в большей части - это сфера обслуживания, в том или ином виде. Оказание услуг, торговля и так далее. А это задействовано на тот спрос, который есть внутри республики. Если люди, которые пытаются заниматься каким-то определенным делом, сталкиваются с тем, что этот спрос мал или его вообще нет, они, уезжая отсюда, направляются, заметьте, не в такого же рода мелкие города. Они едут в центр. Там, где возможности больше в силу того, что, собственно, и народу больше. Поэтому наша-то задача, я так считаю, когда мы говорим о дополнительной поддержке малого бизнеса, - это создание дополнительного внутреннего спроса. Если человек будет знать, что он сегодня поставит цех по переработке рыбы, а эта рыба сегодня востребована в госзаказе, он его поставит, потому что у него будет гарантированный спрос. А поставить сегодня просто так цех, не понимая, что ты можешь реализовать, - желающих будет не так много. Потому что ресурс, то есть кредит, сегодня дорогой, даже если субсидируем процентную ставку. Спрос рождает предложение, а не наоборот. Хотя проблема комплексная. Если есть предложения у делового сообщества, в каком виде еще необходимо оказывать поддержку, чтобы развитие шло более продуктивно, республиканская власть готова это слышать и учитывать. Но предложений таких нет.

Шучалина: Спрос ведь еще зависит от благосостояния потребителя. А у нас много людей у черты бедности живут…

Гайзер: Хочу заметить, что в России в целом, к большому сожалению, очень много живет людей с доходом, который не на много превышает минимальный установленный законом доход. Это, действительно, беда. Но если смотреть с точки зрения покупательной способности на республику - с учетом сложившегося среднего дохода, – мы входим устойчиво в пятерку регионов по уровню средней заработной платы. Это миф, что у нас низкая покупательная способность…

Шучалина: Но это, может быть, средняя температура по больнице – за счет чиновников, банкиров, нефтяников…

Гайзер: А чиновник – это не потребитель?

Мезенцева: А в пятерку-то на Северо-Западе?

Гайзер: В России! Еще раз говорю, это миф, что у нас низкая покупательная способность. У нас достаточно приличные доходы. В абсолютном выражении не говорю, что они большие, и это - к нашему сожалению, но по сравнению с Северо-Западом, с соседями они намного выше. 2 часа езды, пожалуйста, в Кировскую область заедьте, посмотрите, это же не секрет, какие доходы там у населения, какие - здесь. Объективно мы имеем доходы выше, но они все равно малы – вот в этом я согласен, надо работать над тем, чтобы эти доходы росли.

Сумароков: В свое время в Воркуте и Ижме были построены по финской технологии убойные пункты по забою оленей. Но все эти годы они не были загружены на полную мощность. Сейчас есть план построить подобный пункт в Инте. Не много ли будет? Нужен ли третий пункт в республике, если и первые два практически не работают?

Гайзер: Я не собираюсь оценивать то, что было сделано. Сделано и сделано. И в том, и в другом случае мы пытались отработать варианты, чтобы, грубо говоря, забрать это оборудование и передвинуть туда, где мы сегодня имеем государственную базу по оленеводству. В той же Ижме, как мне кажется, убойный пункт не состоялся в том виде, как на него рассчитывали потому, что основные стада переместились в НАО. И, соответственно, убой и переработка осуществляются там. Это негосударственное предприятие. Здесь (в Инте – БНКоми) мы говорим о стопроцентном государственном поголовье. Мы отработали вопрос о перевозке (убойного пункта в Инту из Ижмы - БНКоми). Но это, к сожалению, невозможно. Владельцы ижемского убойного пункта для оленей просят слишком большие деньги. На самом деле, дешевле купить новый. Если говорить о Воркуте, то его перевезти просто невозможно.

Сумароков: Когда строили эти два пункта, то предполагалось, что большая часть оленины будет уходить на экспорт. Но Финляндия, которая защищает свое положение на международном рынке оленьего мяса, выдвинула ряд условий по сертификации. А сейчас говорят, что необходимо сертифицировать и тундры, в которых пасутся олени.

Гайзер: Я не считаю, что выход на мировой рынок является приоритетной задачей. Внутренний рынок далеко не насыщен, и он проглотит все оленье мясо, как говорит Жванецкий, как бык овцу. У нас сегодня дефицит оленины внутри республики. Что нам про финнов думать? Они и сами себя олениной обеспечат. А сегодня ситуация такова, что внутренний российский рынок проглотит все, еще и недостаточно будет.

Шучалина: Сами оленеводы говорят, что им не хватает пастбищ. Что они готовы увеличить поголовье, но нет пастбищ. В частности, в связи с тем, что строится газопровод.

Гайзер: Газопровод не так уж много пастбищ забирает. Труба - она и есть труба. Я считаю, что для того поголовья, которое есть сегодня, пастбищ вполне достаточно. Просто нам необходимо договориться с НАО. Потому что часть пастбищ находится на их территории. Нужно заключать договоры с НАО на аренду этих пастбищ. А оленеводы из НАО заходят к нам. Это нормальный миграционный процесс, но нужно все поставить на законную основу и отрегулировать, чтобы не было непонимания с НАО.

Шучалина: Не обидно, что многие оленеводы из Коми зарегистрировались в НАО по причине более существенной господдержки в округе?

Гайзер: Никогда не считал верным путем играть с кем-то в соревнования. Ну считают они для себя, что нужно оказывать такую господдержку. Ну что же? Это их право. Мы считаем, что у нас ее вид и размер тоже правильные. Соревноваться нужно в другом.

Шучалина: В чем?

Гайзер: В предоставлении условий для тех же оленеводов не только по ставке субсидированной продукции. Но и создании социальных условий. По культуре и условиям производства переработки. Заинтересовывать их не только в убое, но и в конечном продукте. Нужно сделать их совладельцами распределения этой добавочной стоимости при глубокой переработке. И те оленеводы, которые сегодня работают на базе интинской птицефабрики, - они ведь теперь штатные работники птицефабрики. Мы их собираем сюда, чтобы была возможность больше заинтересовывать их экономически, а не только субсидированием.

Кузнецов: Прошло сто дней с момента вступления в должность. Если подводить итоги этой стодневки, что удалось?

Гайзер: Никогда не понимал, почему сто дней? Я ставил перед собой задачу на этот период - это при том, что в каждодневном режиме продолжать управлять действиями правительства, - необходимо было познакомиться с новым кругом своих обязанностей, произвести анализ ситуации с другой точки зрения. Что я имею в виду? Встретиться и попытаться определить будущий формат взаимодействия со всеми представителями общества — общественными организациями, партиями, представителями бизнеса. Потому что на самом деле этот формат взаимодействия может и должен отличаться от того, каким он был на моей прежней должности.

Вторая важная часть работы - это выработка первоочередных шагов, которые потом воплотились в плане антикризисных мероприятий на этот год и сверка стратегических планов. Это мы тоже добились. Ручная настройка действий правительства, в том числе и частичные кадровые решения, они тоже были выработаны и проведены, и сделан анализ за этот период времени - надо или не надо дальше модернизировать систему. Надо, теперь это точно понимание есть.

Взаимодействие с федеральным центром, это совершенно другой формат отношений. Эту задачу тоже нужно было решать, понимание и практическое воплощение уже есть.

Как итог - сверка этих вещей через поездки по северным городам, в первую очередь по моногородам, которые на сегодня являются остропроблематичными. Знакомство с ситуацией на местах. Если говорить о комплексе задач, которые я ставил перед собой, за этот период времени мне их удалось решить. Но это только как отправная точка, чтобы потом двигаться вперед, сделав соответствующие выводы.

Следующие - сельские районы. С точки зрения узлового развития промышленности очень важные города - Ухта и Усинск, но сегодня там ситуация позволяет говорить о том, что можно это сделать вторым этапом, а вот село с точки зрения развития лесного бизнеса, к сожалению, требует отдельного внимания.