21 августа на площадке Центра культурных инициатив «Югор» состоится спектакль по рассказам Антона Чехова «Мыслители». Его представит заслуженный артист России Николай Мальцев. Уроженец Сыктывкара, Мальцев в 1990 году окончил Театральное училище имени Щепкина. Работал в Московском Художественном академическом театре имени Чехова. Сейчас - актер московского драматического театра «На Перовской». Неделей раньше – 13 августа – Николай Мальцев показал сыктывкарской публике свой спектакль по повести Николая Лескова «Очарованный странник». После представления артист согласился ответить на несколько вопросов корреспондента БНК.

Фото Николая Антоновского

- В августе 2013 года вы уже играли моноспектакль «Очарованный странник» в «Югоре». Почему решили сыграть этот материал еще раз?

- В прошлом году неожиданно, но очень приятно спектакль получил много хороших отзывов. Но так вышло, что его посмотрели немногие. Я решил повторить представление этим летом, чтобы те, кто не увидели, смогли восполнить этот пробел.

- Лесков не теряет актуальности?

- Нет, мне кажется, он, наоборот, ее приобретает. Главный герой Иван Флягин в тексте призывает молиться «о победе царя нашего, потому что близ есть всегубительство». И так и есть сегодня вокруг нас. На нас опять ополчился мир. Как только мы становимся сильнее, на протяжении всей истории, так тут же весь мир встает против нас. Произведения Лескова почему-то убрали из школьной программы. На мой взгляд, это большое упущение. У народа нельзя отнимать прошлое. Потому что люди, не знающие своей истории, лишены будущего. Предание литературы забвению сродни уничтожению народа. Столяр может сделать стол или кровать. А что может артист? Я могу нести людям русскую классику, знакомить их с великим достоянием нашего Отечества. И это мой вклад в развитие нашей страны. Лесков – это абсолютно про меня. Про мой род, моего папу. Я когда читаю этот текст, он каждый раз задевает меня, греет душу.

- А второй спектакль - «Мыслители» - о чем?

- Чехов – это зеркало наших недостатков. Чрезмерное пьянство, национализм, важничество. Олег Ефремов, удивительный актер и режиссер МХТ имени Чехова, говорил, что чеховские пьесы – это песнопения церковные, надо прислушаться к их музыке. Моноспектакль построен на семи рассказах: «О бренности», «В цирюльне», «Средство от запоя», «На святках», «Дочь Альбиона», «Нахлебники», «Мыслитель». Нить постановки движется от раннего Антоши Чехонте, искрометного, легкого, к более позднему, серьезному, в чем-то страшному Чехову. Этот спектакль в моем репертуаре уже лет пять. И прежде в нем было шесть рассказов, не так давно я добавил рассказ «На святках», который прочел и не смог сдержать слез.

- Лесков, Чехов. Почему именно эти классики?

- В русской классике – множество примеров мистических писателей. Тот же Пушкин. В одном только сне Татьяны из «Евгения Онегина» он умудрился пересказать всю историю России, как страна сделала свой выбор и пришла к православию, не поддавшись другим религиям. Или вот Гоголь – сплошная загадка. Чехов и Лесков тоже были мистиками. Очень интересно копаться в их текстах. Изучать, исследовать, находить тайные смыслы, которые в них есть.

- В ближайших планах есть создание еще какой-нибудь программы?

- Есть. Мне очень интересен Пушкин XX века – Владимир Маяковский. Он, безусловно, гений. Я начал делать программу по его произведениям. Но сделать спектакль быстро – это не про меня. Мне нужно прожить с материалом, увидеть, как его подать. Когда эту программу увидит сыктывкарский зритель – сказать очень сложно.

- Спектакль «Очарованный странник» 13 августа вы посвятили памяти художественного руководителя театра «На Перовской» Кирилла Панченко. Какую роль в вашем творчестве он сыграл?

- Он был замечательным режиссером, с которым я проработал более 20 лет, после того как ушел из МХТ имени Чехова. В МХАТе было на тот момент очень много звезд, одни имена чего только стоят: Евстигнеев, Смоктуновский, Мягков. Конечно, выбирая между ними и, скажем, такими актерами, как я на тот момент, режиссер особо долго не думал. И, отработав семь лет в МХАТе, я ушел к Панченко. Кирилл Маратович, будучи учеником Табакова, сумел создать свой театр. Мы с ним объездили всю Россию, были во многих странах мира. И он открыл меня как артиста. Он был настоящий большой самостоятельный художник, который никого не слушал и творил по-настоящему. Создать что-либо в Москве сегодня очень трудно. Известие о его смерти лично для меня просто шоком стало.

- Театральная среда в Москве напоминает огромный бурлящий котел. Множество площадок, имен, коллективов. Осталось ли сегодня понятие московского театра, столичного как знака качества?

- В Москве есть множество прекрасных театров. Я обожаю «Современник». Держит марку и сохраняет свое лицо Малый театр. Театр Моссовета я не очень люблю, но у них там тоже очень крепкие традиции, которые берегут и уважают. Театр «Мастерская Петра Фоменко» – даже после смерти мастера эта площадка остается самым желанным местом для артистов, почти все хотят там поработать. Они ставят Толстого «Войну и мир», спектакль идет шесть часов, но все сидят и смотрят с удовольствием. МХАТ сейчас переживает метаморфозы, туда часто стал заходить Кирилл Серебренников, который нигде не учился. Он заявил, что Станиславский умер, поэтому всячески разрушает систему Станиславского. Этот же Серебренников разогнал всех артистов театра Гоголя. Теперь там собираются разные, в основном киношные режиссеры, многие пытаются сделать что-то. Публику это эпатирует, люди приходят, платят, смотрят.

- У вас на счету десятки ролей в театре. Есть какие-то особо любимые, запомнившиеся, знаковые?

- Начал я с роли Иванушки в «Бригадире» Фонвизина. Так совпало, что моя подруга на тот момент жила в Италии, я часто ездил к ней в гости. А мой персонаж ужасно не любил все русское и думал только о загранице. До сих пор вспоминаю роль Жевакина в «Женитьбе», с радостью до сих пор играю роль Тартюфа. За спектакль «Сватанье на Гончаровке» я взял приз за лучшую мужскую роль на фестивале «Славянский венец». Сложной была роль в спектакле по произведению Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». Я играл Ростанева. Это герой, которого весь спектакль избивают, не физически, конечно. А он все терпит и терпит. По сюжету Ростанева морально избивал Фома Опискин. Его играл артист, мною очень не любимый. У нас с ним были очень натянутые отношения. Панченко эту натянутость видел и специально перенес ее из жизни реальной на сцену. И для меня каждый спектакль был испытанием, настоящим мучением.

- Вы очень любите русскую классику. А современных авторов читаете?

- Да, конечно. Могу вот всем прочесть роман «Ложится мгла на старые ступени» Александра Чудакова, «Лавр» Евгения Водолазкина. Сейчас я прочитал «Обитель» Захара Прилепина. Очень сильное произведение, 700 страниц держат в напряжении, не отпуская. У меня жена библиотекарь, поэтому я в курсе всех литературных новинок. Как телу нужно давать пищу, так и душа постоянно должна питаться, иначе она деградирует. Поэтому я читаю каждый день обязательно. А когда приезжаю сюда, в Коми, я получаю еще одну книгу – природу я оцениваю именно так. Наши реки, леса, поля – все это можно считывать и восстанавливать душу.

- Вы приезжаете в Сыктывкар регулярно. Как меняется город?

- Сыктывкар – это моя родина. Здесь каждый дом, тропинка, улица полны теплых воспоминаний о друзьях и событиях. Я очень скучаю. Это город, где живет моя мама, за которую я очень переживаю. А еще это место, где я набираюсь силами, эмоциями, энергией, мыслями, образами. Хожу в лес, на рыбалку. Тут все замечательно, очень красиво. Но есть одна ужасная, на мой взгляд, проблема. Я вот живу на Пушкина, 39, и наш двор мне все чаще напоминает первобытно-общинный строй. Ни в одном городе России нет таких дворов. Нужно решать этот вопрос и делать дворики.