В среду, 23 мая, Театр оперы и балета Республики Коми представил зрителям фестиваля «Сыктывкарса тулыс» третий премьерный спектакль уходящего сезона - оперу «Сказки Гофмана». Эклектичная история француза Оффенбаха о трех возлюбленных поэта Гофмана и муках творчества погрузила зал в стимпанк, венецианский карнавал и мистическую готику.

Фото Марии Шумейко

Либретто «Сказок Гофмана» появилось еще за 30 лет до премьеры самой оперы в 1881 году. Жюль Барбье переработал три новеллы Эрнеста Теодора Амадея Гофмана «Песочный человек», «Сказка о потерянном изображении» и «Советник Креспель», главным героем которых стал сам писатель, в комедию, однако постановка успеха не получила. Тогда текст подвергся еще одной трансформации - в либретто, которое было предложено трем композиторам. Автор оперетт Жак Оффенбах в конце жизни взялся за работу над «Сказками Гофмана», но увидеть на сцене своего творения так и не успел.

В Сыктывкаре «Сказки Гофмана» поставили впервые. Премьерные показы состоялись ровно месяц назад - 22 апреля. Работа над непростой оперой со множеством сюжетных линий, драматически и вокально сложными решениями стала новой ступенью в развитии театра. Серьезная работа проделана и с музыкальным материалом, который собирался из разных редакций нот. Творческий союз дирижера-постановщика Азата Максутова, режиссера-постановщика Ильи Можайского, сценографа Юрия Самодурова и художника по костюмам Натальи Кравченко явил сыктывкарскому зрителю спектакль, собранный из разных частей, стилей и эпох, но объединенный противостоянием двух героев - невезучего в любви Гофмана (Борис Калашников) и «черного человека» (Алексея Петрова), предстающего в разных образах, одинаково разрушительных для счастья поэта.

Поэт Гофман истерзан творческими муками и его воспаленное воображение напоминает о вечном сопернике - советнике Линдорфе, который борется за сердце возлюбленной Гофмана певицы Стеллы. Ожидая окончания спектакля Стеллы, Гофман берется рассказывать друзьям в кабаке о своей возлюбленной - она воплощает и объединяет в себе трех некогда любимых женщин поэта - куклу, куртизанку и актрису.

Первой трагической историей Гофмана стала любовь к «автомату» - кукле Олимпии, «дочери» сумасшедшего ученого-физика Спаланцани. Коварный оптик Коппелиус (Алексей Петров) продает поэту очки, позволяющие одушевить даже неживые предметы. Под всеобщее ликование гостей Спаланцани кукла поет знаменитые «куплеты Олимпии» и кружит в вальсе влюбленного Гофмана, однако счастье разбивается вместе с окуляром волшебных очков - Олимпия оказывается роботом, а Гофман - посмешищем для светской публики.

Партия Олимпии стала премьерной для солистки театра Анастасии Морараш. Ей удалось заворожить зрителей колоратурным сопрано, пластикой и неожиданным для «автомата» обаянием.

Вторая сказка переносит Гофмана в венецианский карнавал, где в толпе масок, костюмов и плащей обольстительница и куртизанка Джульетта (Елена Аюшеева) идет на сделку с колдуном Дапертутто, а доверчивый поэт лишается своего лица и отражения.

Третья, самая драматическая и мистическая история любви разворачивается в доме советника Креспеля (Максим Палий). Его дочь Антония прекрасно поет, но голос девушка унаследовала от своей матери вместе с серьезной болезнью. Она влюблена в Гофмана и даже готова ради него, а не только по советам врачей, бросить увлечение музыкой. Но в доме появляется доктор в черном - Миракль, по наущению которого Антония вновь начинает петь. Слыша голос матери, она вступает с ней в диалог и уходит в ирреальный мир. Партию Антонии впервые на сыктывкарской сцене исполнила Елена Лодыгина. Гофман в исполнении Бориса Калашникова также стал премьерным на «Сыктывкарса тулыс».

После всех злоключений с поэтом остается только его верная Муза (Галина Петрова), которая прошла вместе с ним весь путь в образе друга Никлауса и пыталась уберечь ранимую душу Гофмана от роковых поворотов судьбы.

С первых же мгновений спектакля внимание зрителей притягивает сложная сценография и костюмы. Двухуровневая конструкция на сцене из кабака трансформируется в лабораторию ученого, становится площадкой венецианского карнавала, а затем превращается в мрачный дом с органом, где оживает портрет актрисы и погибает Антония. Пространство сцены максимально заполнено артистами хора и балета, которые задействуют все уровни конструкции. Свысока на происходящее в каждой истории взирает «черный человек» - Линдорф, Коппелиус, Миракль и Даперутто.

Московский оперный критик Александр Матусевич высоко оценил проделанную работу, заметив, что театр справился с амбициозной задачей - передать сложный музыкальный материал, не помешав при этом восприятию насыщенной визуализацией. Однако, по словам критика, привыкших традиционным сценическим решениям зрителей увиденное может слегка шокировать.

- Визуальное решение спектакля подчеркивает, усиливает своеобразный стилистический винегрет, который заложен в самой музыке Оффенбаха, драматургии этой оперы. В музыкальном театре очень важно, чтобы сценография и режиссура были музыкальными, шли от музыки, а не в противовес ей, перетягивая материал на себя. Выйдя из театра, зритель должен помнить, что он услышал, а не только то, что он увидел на сцене, поэтому музыкальная режиссура должна быть во многом продолжением партитуры. Здесь это соблюдено и работает на усиление эклектичности, полистилистики, поэтому очень уместно. Хотя, это может быть несколько ново и шокирующе для неподготовленного зрителя, если он ориентирован на традиционные решения, а новое воспринимает с трудом, - заключил он.

Собеседник БНК также отметил женский вокал и работу дирижера:

- Дирижеру удалось уловить дух, нерв, весь аромат партитуры и заставить оркестрантов убедительно его представить. Несмотря на какие-то замечания, это была французская музыка. И это главное. А над деталями можно работать до бесконечности. Театр дозрел до уровня сложного синтетического спектакля, поэтому впечатления только позитивные - остается только порадоваться, похвалить и поприветствовать это событие. А это действительно событие.