На парадном мундире сотрудника регионального управления Росгвардии, инструктора по взрывному делу Андрея Кветкина немало знаков отличия и наград. Самая значимая и дорогая из них – орден Мужества. Вручают его лишь за настоящие подвиги, самоотверженные поступки, спасение людей. В Чечне Андрей Кветкин за один день разминировал 150 противопехотных фугасных мин, вывел отряд из тридцати человек в безопасное место и тем самым обеспечил ликвидацию базы террористов. Историю героя рассказала газета «Республика».

Фото из личного архива Андрея Кветкина

В 2011 году в Кремле президент страны Дмитрий Медведев вручил прапорщику Андрею Кветкину орден Мужества. Никто из тех, кто знал Андрея Кветкина до армии, даже и представить бы не смог, что этот парень совершит героический поступок, да еще и получит награду из рук президента. Напротив, соседи мрачно пророчили: «Тюрьма по тебе, Андрюха, плачет».

Казенный дом, дорога дальняя

Вырос Андрей Кветкин в Оренбурге. Семья его была вполне благополучной: заботливые родители, двое братьев, сестра. Они радовали родителей успехами в учебе, примерным поведением, а вот Андрей, средний ребенок в семье, рос настоящим хулиганом. То нашкодит где-нибудь, то драку затеет: одно слово – бедовый.

– Если в радиусе трех кварталов что-нибудь нехорошее приключалось, соседи приходили к нам, выясняли, где я находился в это время, и только если у меня было железное алиби, начинали прикидывать, кто еще мог бы это сделать, – рассказывает Андрей Кветкин.

О своем хулиганском прошлом собеседник вспоминает неохотно. Утверждает, что встретил бы сейчас себя тогдашнего, сам себе подзатыльников надавал бы. Но родители, люди добрые и интеллигентные, пытались воздействовать только словом и личным положительным примером. А соседи упорно предсказывали, что ждет бедового парня казенный дом с решетками на окнах. Но он против казенного дома даже не возражал, сам решил отправиться – не в тюрьму, а в казарму. Очень хотел не только служить, но и воевать – скучно ему было в мирной жизни. В 2003 году в военкомате, когда заполнял анкету, так и написал: «Готов участвовать в боевых действиях».

Родители, особенно мать, пытались удержать, даже организовать сыну белый билет, переживали, что пропадет непутевый сын в армии с таким взрывным характером. Но он решил, что раз характер взрывной – прямая дорога в саперы.

Обучение прошел в воинской части города Зеленокумска. Там и убедился, что образ сапера, созданный киношниками, не соответствует действительности. В представлении большинства сапер – это человек, задача которого угадать, какой из трех (пяти, десяти) проводов надо перерезать.

– Ни в учебке, ни за все время службы в армии ни разу провод не перерезал. Провода резать – глупость. Можно же просто детонатор вытащить, – объясняет собеседник.

После завершения учебы новоиспеченные саперы узнали, что служить их направляют в неспокойные южные регионы, где орудуют международные террористы: Дагестан, Ингушетию, Чечню. От такой новости за одну ночь из части дезертировали двенадцать человек, их потом разыскивать пришлось. А рядовой Кветкин отправился в отдельную 46-ю бригаду оперативного назначения, дислоцировавшуюся в городе Грозном, с интересом: сам же рвался участвовать в боевых действиях.

Во время первого же обстрела понял, что и боевые действия ничего общего с киношным боем не имеют. В первый раз оказавшись под огнем боевиков, девятнадцатилетний сапер совсем не проявил чудеса храбрости. Как учили, бросился на землю, но совсем не понимал, что делает, так испугался, что едва под свой БТР не угодил – хорошо, опытный сослуживец чуть ли не за шкирку из-под колес вытащил.

Тяжелый случай

Со временем привык и к обстрелам, и к постоянной опасности, даже какое-то шестое чувство выработалось. В зоне боевых действий, как объяснил Андрей Кветкин, сапер шел первым, все остальные за ним – след в след. Иногда бывало так: вроде бы идти надо прямо, а на пути низинка или бугорок, и будто холодом от них веет, так и тянет обойти десятой дорогой – вопреки всякому здравому смыслу. Потом осматривал эти низинки и бугорки – а там мины.

Однажды вызвали Андрея на взводный опорный пункт, показали на обочине бензовоз. Солдаты объяснили, что ночью какой-то местный подогнал машину и бросил, а сам сбежал. Сапер к кабине подошел, уже за ручку двери взялся, а тут опять знакомый холодок. Ручку отпустил, в окно заглянул, пригляделся и заметил, что к двери провода от минометной мины тянутся. Дернешь дверь – взрыв. А бензовоз с нефтью, так что там бы не только от сапера, но и от опорного пункта ничего не осталось. Он выбил лобовое стекло, залез в кабину и обезвредил мину.

По словам сотрудника Росгвардии, каких-то технически сложных взрывных устройств за все время службы в Чечне – и срочной, и по контракту – ему не попадалось. Если взрывное устройство не штатное, а самоделка, то это чаще всего самая простая модель, которую боевики собирают «на коленке» из подручных средств: никаких «заморочек», для террористов главное, чтобы убойная сила больше была. Потому и обезвредить такие СВУ не особо сложно – принцип их действия профессионалу понятен с первого взгляда.

«Тяжелый случай» был лишь один раз – вот тогда и вся жизнь пронеслась перед глазами, и холодный пот на лбу выступил, и сердце бешено заколотилось. В 2005 году группа шла на задание, один из бойцов выронил гранату, а чека в руке осталась. К счастью, граната не взорвалась. Оставлять ее было нельзя: если вдруг рванет – взрыв привлечет внимание террористов, они могут обнаружить группу.

Андрей Кветкин начал с ювелирной осторожностью выкручивать запал, понимая, что вступил в игру с самой смертью. Исход от его опыта и профессионализма не зависел, тут включалась «русская рулетка»: повезет – не повезет. На каждом повороте запала прощался с жизнью, и все же выкрутил. Правда, неудачливому бойцу потом много «добрых и ласковых» слов сказал.

В Чечне парню из Оренбурга пригодились все его «хулиганские» качества: смелость, хладнокровие, способность рисковать и быстро принимать решения. Но и другие выработались, которых в мирной жизни не наблюдалось: осторожность, терпение, выдержка. А еще он понял, что такое настоящая дружба, помощь и взаимовыручка, научился видеть важное в мелочах.

Вот, например, о таком подарке на 23 февраля, как носки, много анекдотов рассказано – вроде как ничего примитивнее и быть не может. А в горах, если промок, сухие носки – самый ценный подарок судьбы, буквально на вес золота. И если боец свои запасные носки не для себя на будущее приберег, а промокшему сослуживцу отдал, то этот поступок о нем скажет больше, чем все самые хорошие характеристики командиров.

Но и командиры в формировании нового характера бывшего хулигана сыграли не последнюю роль. Андрей Кветкин до сих пор благодарен первым наставникам – комвзвода старшему лейтенанту Юрию Киргинцеву (сейчас он в звании полковника) и комбату полковнику Андрею Скотникову (сейчас генерал-майор). Они делились с новичком своим опытом в саперском деле, чтобы он учился не на своих ошибках – ведь все знают, чем чревата ошибка сапера.

Не подвиг, а работа

Подвиг, за который Андрей Кветкин получил орден Мужества, он совершил в 2011 году. Группа военнослужащих, в которую входили разведчики и два сапера, получила задание ликвидировать базу боевиков. Напарником у него был совсем молодой неопытный сапер. Андрей специально взял его с собой, чтобы присмотреться в боевых условиях: теорию парень знал, но надо было проверить, пройдет ли практику.

В указанном месте разведчики базу не обнаружили, стало темнеть, поиски решили продолжить утром. Заночевали на лесной поляне. На рассвете Андрей Кветкин стал сворачивать скатку, на которой спал, а под ней оказалась мина. Еще один поворот скатки – еще одна мина, под изголовьем – еще одна. Сапер пригляделся повнимательнее и обомлел: вокруг были десятки мин. Тридцать человек целую ночь спали на минном поле.

– Я не знаю, почему ни одна из этих мин не взорвалась, – даже сейчас, кажется, удивляется Андрей. – Технически они были исправны. Ну, может, просто не судьба была никому из нас тогда умереть.

Сапер осторожно пробрался к командиру группы, объяснил ему ситуацию. Тот огляделся по сторонам и вздрогнул. Тут же дал приказ:

– Всем оставаться на местах, никому не двигаться.

Бойцы застыли, кто где стоял. Андрей подумал, что сейчас они с напарником быстро обезвредят мины, но тот, как понял, что происходит, ударился в истерику, кричал, что пальцем к ним не притронется, так как слишком молод, чтобы умирать.

Пришлось работать в одиночку. Сначала сапер расчистил одну общую «дорожку» на минном поле, потом «тропинку» к каждому бойцу, вывел всех. Обезвреженные мины и не считал, просто складывал в кучу, уж потом подсчитали, что их набралось 150 штук. Затем, как обычно, шел первым, остальные – за ним. Заприметил на пригорке очередную мину, поднялся, чтобы обезвредить ее, и увидел костер, рядом с ним сидели боевики. Бойцы ночевали примерно в ста метрах от той базы, которую должны были ликвидировать. Подкрались тихо, террористы даже понять ничего не успели. Задание было выполнено. Все собранные на поляне мины, а также самодельные взрывные устройства, заготовки для них, обнаруженные у боевиков, вместе с базой уничтожили.

Андрей не думал, что в тот день совершил подвиг, считал, что просто выполнял свою работу, только работы этой оказалось очень много. Хуже того: об этом случае вспоминать было стыдно из-за позорной паники напарника. Того почти сразу перевели куда-то из их подразделения. А Андрея Кветкина руководство приняло решение представить к награде – сапер получил орден Мужества.

В 2013 году его направили служить в Сыктывкар. Сейчас в Центре подготовки специалистов инженерной службы Росгвардии он учит новобранцев саперному делу. В первые месяцы в столице Коми боец из Чечни чувствовал себя не в своей тарелке – отвык от мирной жизни. Тихо, спокойно, скучно. Саперу и заняться нечем. Как-то по просьбе правоохранителей искал с металлоискателем в лесу схроны оружия, которые могли устроить члены преступной группировки. Обнаружил только ножи. Да и те не бандиты спрятали, а грибники потеряли.

Но когда военнослужащий обзавелся семьей, его отношение к мирной жизни изменилось. Женился на девушке из Усть-Куломского района, сейчас у Андрея и Оксаны две дочери, супруги ждут третьего ребенка – сына. И ни за что на свете Андрей Кветкин не согласился бы растить детей там, где земля утыкана минами. А в Сыктывкаре – тихо, спокойно, хорошо.