Агентство БНК совместно с автором не имеющего аналогов в России издания «Сыщики земли Зырянской» Анатолием Соловьевым к 100-летию уголовного розыска представляет живые истории ветеранов и действующих сотрудников МВД по Коми о самых резонансных преступлениях в Коми. Каждое воскресенье БНК публикует по одной истории «Сыщиков», как изданных, так и готовящихся к выходу в свет. Сегодня мы представляем историю о событиях лета 1980 года: криминальном трупе на улице Советской в Сыктывкаре, подозреваемом в мешке из-под капусты и муже Галины Брежневой.

Фото Марии Шумейко

В жаркий июльский день 1980 года в квартире одного из домов на улице Советской в столице Коми был обнаружен труп местного жителя Олега Немова (фамилия изменена). В результате проведённых оперативно-розыскных мероприятий появился подозреваемый – некто Ризван Акопян, выехавший из Сыктывкара в Анапу. В срочном порядке на курорт были направлены сотрудники столичного уголовного розыска Анатолий Соловьев и Вячеслав Пилипенко.

Смерть в своем доме

Участник операции в Анапе Вячеслав Пилипенко.

История эта началась с утреннего звонка: взволнованная женщина по телефону сообщила, что в соседней квартире обнаружила тело хозяина: дверь не была закрыта. На «труп» срочно выехала оперативно-следственная группа, где старшим был я, старший инспектор уголовного розыска старший лейтенант Соловьёв, и сотрудник группы «А» столичного сыска лейтенант Пилипенко. Картина перед нами предстала весьма живописная, какая бывает после хорошей пьянки с выяснением отношений: в квартире вся мебель перевернута, по полу разбросаны пустые бутылки, остатки еды, запах невыносимый, а в центре комнаты лежит тело убитого хозяина в белой майке, на которой виден чёткий след от обуви.

Судмедэксперт после осмотра доложил, что перед смертью убитый подвергался серьёзным побоям, но причину смерти может назвать только после вскрытия. После проведённых розыскных действий был найден таксист, который накануне подвозил к дому молодого человека «кавказской внешности». Был он в джинсах, пиджаке и модных кроссовках. Надо отметить, что в те времена хорошие джинсы и кроссовки были доступны далеко не всем, поэтому уже это давало шанс отследить путь гостя.

Несколько дней все оперативные источники угрозыска по этим приметам искали предполагаемого убийцу, в результате Пилипенко на очередной оперативке сообщил, что его агент на конспиративной квартире рассказал, что парня, подходящего под приметы, видели выходящим из гостиницы «Усть-Сысольск» (ныне «Сыктывкар»).

Проведённая экспертиза показала, что Олег Немов умер от нанесённых ему повреждений. После избиения он был ещё некоторое время жив, но сломанное ребро пробило лёгкое и начавшееся кровотечение привело к гибели. Следователь ГОВД Павел Пунегов возбудил уголовное дело по статье «Умышленное нанесение телесных повреждений, повлекших за собой смерть потерпевшего».

Получив информацию о нахождении предполагаемого преступника, Вячеслав Пилипенко направился в гостиницу, где в администрации ему рассказали, что молодой человек с такими приметами действительно жил здесь целую неделю, но уже выехал. Более того: оперативнику вручили студенческий билет на имя Ризвана Акопяна – парень забыл документ в тумбочке номера. Увеличив фото с найденного удостоверения, Пилипенко проводит опознание: соседи и таксист заявляют, что видели этого человека в день убийства.

Вскоре стало известно, что студент Ленинградского института культуры Ризван Акопян находится на каникулах у родителей в Анапе. Прокурор города Сыктывкара Николай Рыжов выдаёт санкцию на арест Акопяна. Оперативную группу, начинавшую дело, направляют в Анапу с приказом: доставить подозреваемого в Сыктывкар для проведения следственных действий.

Из-под венца – в камеру

Участник операции в Анапе Анатолий Соловьёв.

Анапа встретила нас сорокаградусной жарой, а в Сыктывкаре было довольно прохладно, так что мы прилетели в пиджаках и в куртках. Куртки мы сняли, а вот пиджаки снять было нельзя - у каждого из нас под ним была перевязь с пистолетом. Кстати, по этому признаку нас в секунду расшифровал оперативный дежурный в горотделе милиции. Глянув на нас, он довольно приветливо произнёс: «Что занесло вас, товарищи опера, в наш город?» Увидев наши недоумённые взгляды, он засмеялся: «Ну кто же в Анапе, кроме командированных оперов, ещё в такую жару будет ходить по улицам в пиджаках? Пистолет-то некуда спрятать!»

Начальник милиции встретил нас приветливо, но узнав о цели приезда, помрачнел. Оглядев нас, он произнёс: «Ситуация весьма щекотливая, и очень даже серьёзная. У этого Акопяна отец – директор драмтеатра, а дядя – друг министра культуры СССР Петра Дёмичева. Он недавно гостил у Акопянов в доме вместе с личным другом – заместителем министра внутренних дел Юрием Чурбановым. Вам это что-нибудь говорит?»

Мы на Севере, конечно, слыхали, что Чурбанов – муж Галины Брежневой, дочери Генерального секретаря ЦК компартии страны, слыхали и сплетни о том, что Галина раньше имела любовника-цыгана, у которого были связи с югом. Но сплетни – это не указание к действию, к тому же, у нас на руках – приказ. А приказы – не обсуждаются.

Я так и сказал полковнику. Он ещё раз нас задумчиво осмотрел, и после довольно продолжительной паузы произнёс: «Товарищи сыщики, я вам не завидую. В этом деле мы вам не помощники. Вы уедете, если вообще уедете, а нам здесь жить. Вы представляете, что здесь начнётся? Мне даже страшно об этом подумать!».

Что оставалось делать? Я встал и доложил: «Даже если вы нам не поможете, мы будем выполнять приказ. Если потребуется, ценой своей жизни». Что тут сказать ещё? Мы были молоды и верили в социалистическую законность.

Уже на улице стали обсуждать план задержания. Кстати сказать, полковник хоть и не дал людей в помощь, но машину выделил и уже через час мы стояли перед огромным особняком, окружённым массивным чугунным забором. Охраны тогда не было, как и видеокамер – они появились значительно позже. Это нас и спасло.

У ворот стояло с десяток легковых машин, но водителей не было: как потом оказалось, у Ризвана была в тот день свадьба, и все гости находились во дворе. Я пошутил: «Ну что, будем этот замок штурмовать?» Но мой помощник шутки не принял, он был настроен серьёзно: «Только мы туда войдём, на тут же размажут по стенке! Нужно его как-то выманить за забор».

Надо сказать, что особняк стоял на берегу моря, и рядом проходила тенистая аллея, по которой иногда проходили люди. Картина, надо сказать, невесёлая: вторая половина дня, прохожих мало, сумасшедшая жара. Но тут на наше счастье появилась миловидная девушка, которая не спеша прогуливалась по аллее – она шла от моря и явно была в хорошем настроении. Мы представились и попросили её вызвать Ризвана – якобы, она что-то хочет передать ему от ленинградских друзей.

Девушка постучала в калитку, и вскоре к ней вышел то ли сторож, то ли садовник – седовласый мужчина, который внимательно выслушал девушку и затем скрылся во дворе за густыми кустами. Ещё минут через пять к ней вышел красивый молодой человек, в котором мы узнали Ризвана. Мы вихрем выскочили из-за угла, где в это время прятались, Пилипенко упер парню в бок пистолет, а я, показав ему удостоверение, надел наручники. Парень хотел закричать, но я засунул ему в рот носовой платок, и мы быстро потащили его к машине. Кстати сказать, в то время сопротивляться милиции было не принято – это каралось беспощадно, Ризван это, видимо, хорошо знал, поэтому никаких действий не предпринимал. А может, надеялся на родственников…

Через полчаса он был уже в камере, а к нам подошёл дежурный и сказал: «Ну, мужики, сейчас здесь такое начнётся! Весь криминал Анапы в милиции окажется – помяните моё слово!»

В мешках из-под капусты

Взволнованный полковник, вызвав нас к себе, рассказал, что к нему уже обратился отец Ризвана. По его словам, у него похитили сына, причём из-за свадебного стола. Жених вышел на пять минут и исчез. Сначала это восприняли ка шутку, а когда поняли, что парня украли, начались поиски. Гости в шоке и готовы на всё. Завершил свою речь он так: «Опера, за вашу жизнь я теперь не дам ни копейки. Нам тоже достанется. Теперь выполняйте то, что вам скажут».

Нас заперли в Ленинской комнате - зале, где проводились различные мероприятия, мы отчётливо слышали беготню по коридорам, крики на армянском языке. Держа оружие наготове, мы приготовились к самому худшему, но вскоре всё стихло. Пришёл начальник местного уголовного розыска, с которым мы обсудили план конвоирования арестованного. Ночь провели всё в той же Ленинской комнате, не сомкнув глаз, но всё обошлось.

План был такой. Пилипенко едет в аэропорт в автозаке, а я в фургоне, на котором перевозят капусту в мешках. Пригнали фургон, мы с Акопяном влезли в мешки возле кабины, а перед нами стояла гора мешков, причём из последних, перед задней дверью, кочаны даже высыпались. Когда мы тронулись, я сказал Ризвану: «Дёрнешься – пристрелю как собаку. Мне терять уже нечего…»

По дороге машину остановили, через мешковину я видел, как двое мужчин заглядывали в кузов фургона, потом один из них с акцентом произнёс: «Здесь никого нет, одни мешки с капустой».

В аэропорту нашу машину загнали куда-то на стоянку, я завёл арестанта в здание, оставил его с Пилипенко, а сам пошёл «на разведку». В здании аэропорта милиция и молодые армяне рыскали по залам. Видно было, что они кого-то ищут, на ходу переговариваются, жестикулируют.

В это время закончилась посадка в наш самолёт, закрылся люк, однако трап ещё стоял. Мы сели в фургон, и он через какой-то служебный проезд вылетел на поле. Мы выскочили и побежали к трапу: в это время люк открылся, мы буквально влетели в самолёт, не чувствуя под собой ног. Уже в иллюминатор наблюдали, как на поле вылетает несколько легковушек и несётся к самолёту, но тот уже выруливает на взлётную полосу. Успокоились мы только тогда, когда лайнер набрал высоту.

Политика превыше всего

Арестованный был доставлен в СИЗО, а на следующее утро мы с удивлением увидели возле здания ГОВД большую группу кавказцев: они прилетели вслед за арестованным Акопяном. Наша миссия кончилась, и начались обычные будни, делом об убийстве занимались уже следователи.

К нам с Пилипенко несколько раз приходили посланцы, которые утверждали, что Акопян чуть ли не святой и не имеет криминального прошлого, убеждали повлиять на следователя. Наши ответы о том, что это невозможно и что следствие разберётся, на них не действовали: уговоры продолжались. Впрочем, это длилось не очень долго: прокуратура посчитала, что добытых доказательств для направления дела в суд недостаточно, и наш арестованный был освобождён.

На оперативном совещании по подведению итогов расследования начальник управления уголовного розыска МВД Коми АССР Эдуард Забоев сказал: «В дело вмешалась политика, а она нам, операм, ничего, кроме проблем, не приносит».

Потом мы узнали, что в дело вмешался сам всемогущий Чурбанов, была, якобы, даже телеграмма на имя министра внутренних дел Коми АССР Владимира Юсакова с требованием освободить Акопяна. Прокурору города Николаю Рыжову и следователю Павлу Пунегову были объявлены строгие выговоры. Мы же с Вячеславом Пилипенко продолжили службу: про нас забыли и гости из Анапы, и наше начальство.

Предыдущие истории:

«Сыщики земли Зырянской»: «Операция «Глория»