Хасово Лаптандер живет в поселке под Салехардом и работает пожарным под своим вторым именем — Юра. У него есть квартира, машина, жена из городских ненцев и аккаунты в социальных сетях. Но почти каждый месяц Хасово берет отпуск (регулярный или несколько дней за свой счет) и отправляется помогать родителям с хозяйством. Дело для России вроде бы обычное, только вот у родителей Хасово не дача, где надо копать огород, а оленье стадо. В гостях у ненецких оленеводов побывал «Огонёк».

Оленеводы выходного дня — новая профессия в тундре. Фото Сергея Паршукова

Старшие Лаптандеры — работники оленеводческого колхоза. У отца в трудовой книжке написано "пастух", у матери — "работница чума". А в паспортах в графе "регистрация" значится просто "тундра". Под их началом порядка 4 тысяч голов. Точных цифр тут избегают. Ненцы говорят так: "Олень счета не любит".

У Лаптандеров шесть сыновей, из которых Хасово старший, и одна дочка. Все, кроме самых маленьких, работают и учатся в поселках. Но отпуска и каникулы проводят в тундре и помогают родителям во время авральных работ. А это, в частности, кочевье, или по-местному "каслание".

Ненцы стоят на одном месте от двух недель до трех месяцев. Зимой подольше, летом поменьше. А после этого оленям и людям пора перебираться на новое пастбище. Когда снимались эти кадры, в ямальской тундре недолгое лето шло к закату. Сейчас все засыпано снегом, но работа почти не изменилась. Олень — основа традиционного жизненного уклада, который не меняют никакие современные технологии.

Несмотря на наличие снегоходов и прочей техники, кочуют оленеводы на нартах. Летом тоже — выехать стараются по ночной росе, чтобы полозья лучше скользили по траве. За сутки делают до 10 километров и через 1-3 дня становятся на новое место.

Все маршруты кочевий сейчас разрабатывает колхозное начальство. И ненцев это не всегда устраивает. Так, по старинной традиции, если на какой-то стоянке умирал человек, это место старались несколько лет обходить стороной. А с утвержденным маршрутом приходится снова и снова становиться лагерем у свежих могил родственников.

Но особого выбора нет: оленьи пастбища неуклонно сокращаются. Нефтегазовые месторождения и дороги отгрызают у кочевников все новые куски тундры. Впрочем, и оленеводов становится все меньше. Когда старики уходят на покой, их дети зачастую не хотят расставаться с городским комфортом.

Но к Лаптандерам это не относится. В большой семье найдется, кому принять эстафету. А значит, традиционная жизнь в тундре продлится еще, по крайней мере, на одно поколение.