В российских СИЗО проголосовало примерно 80 тысяч человек, причем десятая часть из них — в Москве. В легендарном «Лефортово», где с давних времен содержались самые известные арестанты всея Руси, голосовавших было всего-навсего 60 душ, но зато что это за люди! Губернаторы, заместители министров, следователи, чекисты... — все, кто стал за последнее время фигурантом самых громких и скандальных дел. «МК» попытался узнать, за кого отдали свои бесценные голоса знаменитые арестанты.

Фото Евы Меркачевой

В СИЗО «Лефортово» голосовать стали с 9 утра. Начальник избирательного участка — суровая женщина в звании полковника — заявила, что не пустит членов ОНК на эту важную процедуру. Но потом все же правозащитникам разрешили присутствовать.

Первым вывели голосовать бывшего главу ФСИН России Александра Реймера. Расписался в получении бюллетеня, зашел за занавесочку, бросил листок в прозрачную урну, поблагодарил, и все. Процесс занял максимум три минуты. Но много времени отнимает вывести заключенного из камеры и потом завести его обратно.

Второй по счету избиратель — Никита Белых.

— Знаете анекдот про мужчину, который искал идеальную женщину, а когда нашел, выяснилось, что она ищет идеального мужчину? — говорит экс-губернатор Кировской области Никита Белых, а ныне сиделец «Лефортово». — Так и с выборами. Никогда бы не думал, что буду голосовать за «Яблоко». Ну что могу сказать про выборы: участок оформлен стандартно, закон соблюден. — Я всегда использовал свое избирательное право — и активное, и пассивное. Активное — в смысле что сам выставлял свою кандидатуру.

Белых немного замерз, потому что в СИЗО весьма прохладно, а теплую одежду, которую приносят родные, передают не сразу.

Следующий арестант — миллиардер Роман Манаширов. Выглянул из кабинки со словами: «Кто-нибудь может мне помочь?». Сотрудники хором выкрикнули: «Нет!». Оказалось, он забыл очки. Член ОНК Елена Абдуллаева дала ему свои, так что проголосовать он в итоге смог.

Криминальный авторитет Андрей Кочуйков (Итальянец) голосовал впервые в жизни. Как раз правозащитники убедили его выполнить гражданский долг. Он так же, как и Белых, после голосования жаловался, что его телеграммы идут до адресата несколько дней.

Экс-глава Коми Вячеслав Гайзер сетовал не на телеграммы, а на отсутствие свиданий. За год заключения под стражей он лишь один раз видел близких (весной следователь разрешил встречу с мамой). Но свое право голоса на свидание не променял бы.

— Это все серьезно, — говорит Гайзер. — Терпеть не могу разговоры на тему «За нас все уже решили». Голосовать нужно обязательно! Ни разу не пропустил за всю свою жизнь. Я проголосовал сейчас за «ЕдРо». Первое, что сделали, когда меня задержали, исключили из нее — а я был членом высшего совета «ЕдРа». Но нужно понимать, что есть люди, а есть партия, идея, и разделять их.

Все заключенные, которых выводили голосовать, держали руки за спиной. И лишь Варвара Караулова — студентка, ставшая известной после попытки бегства в ИГИЛ (запрещенная в России организация) пришла «со свободными» руками. Девушка улыбнулась всем присутствующим, взяла бюллетень, но потом он застрял в урне, так что пришлось ей возвращаться и проталкивать его.

Обвиненный в госизмене священник-чекист Евгений Петрин едва не лишился своего права голоса: про него почему-то забыли, хотя приговор в законную силу не вступил, а значит, он не осужденный и может голосовать.

Комментарии правозащитники Анны КАРЕТНИКОВОЙ:

— На фоне рекордно низкой явки избирателей на участки по Москве высокая явка в СИЗО выглядит тем более феноменальной, что в четырех из шести московских следственных изоляторов победила партия власти. В двух — СИЗО №3 и №6 — голосование оказалось условно «протестным» — на первое место вышла ЛДПР.

Впрочем, уже придя к избирательной урне, некоторые арестанты высказывали свое возмущение, зачем их привели к ней, в то время как они официально отказывались ранее от участия в выборах. Сравнительно высок процент испорченных бюллетеней: около 200 в Бутырке, более 160 — в «Матросской Тишине». Многие заключенные возмущались, не обнаружив в бюллетене графы «против всех». Арестант в СИЗО-4 возмущенно требовал от сотрудников СИЗО, членов избирательной комиссии и ОНК, раз уж его сюда против воли привели, выдать ему два блока сигарет и четыре пачки чая. В результате проголосовать отказался. Другие вопросы решались представителями администрации на ходу: арестанты, отказывающиеся голосовать по каким-либо бытовым причинам (неделями им не передавали вещи, в камере долго нет телевизора, холодно), после кратких конфиденциальных бесед с сотрудниками СИЗО возвращались удовлетворенными и делали свой гражданский выбор.