В своем блоге на БНК Николай Лудников рассказывает о «славном роде Чуркиных из села Усть-Цильма и деревень этого края». Писатель собрал факты биографии Надежды Чуркиной, которая является старшей из ныне здравствующих детей основателя рода Константина Кирилловича.

Фото Николая Лудникова

«Родилась героиня моего рассказа 12 августа 1930 года. Но эта милая пожилая женщина, ветеран труда, все так же энергична, как и в молодости, в свои 85 она обладает хорошей памятью и щедро делится своими воспоминаниями. Именно с ней первой познакомил меня один из представителей фамилии Чуркиных Федосеев Андрей Борисович. Надежда Константиновна рассказала о своих сестрах и братьях, об отце, внуках и правнуках своих родственников. После встречи с ней и началась моя кропотливая работа по сбору материалов о людях, сумевших сохранить народные предания, песенное и былинное творчество, бережно передавая сокровенные знания из поколения в поколение.

Детство и юность Надежды Константиновны пришлись на военные и послевоенные годы. Дети рано взрослели в то время, работали наравне со взрослыми, зачастую выполняя их работу и на лесоповале, и на сплаве, и в рыболовецких бригадах, короче там, где не хватало рабочих рук. А не хватало их везде, поскольку деды, отцы и старшие братья воевали.

Война была серьезным и тяжелым испытанием для страны. Уже в первые военные месяцы 1941 года, в самый разгар полевых работ, из-за призыва в армию сельское хозяйство Коми АССР лишилось трети трудоспособных колхозников - механизаторов, агрономов, зоотехников. Навсегда запомнились Надежде Константиновне горькие проводы мужиков и парней в армию. Их везли на пароходах, которые от тяжести погружались в воду ниже ватерлинии и, надрывно пыхтя, с трудом проворачивая большие лопасти, медленно плыли по Печоре. На берегу их провожали матери, жены и сестры, плач стоял такой, что слышен был на много километров вниз и вверх по реке. В памяти людей еще свежи были ужасы братоубийственной гражданской войны, которая захватила и печорский край, погубив многие тысячи местных жителей.

Села и деревни в одночасье опустели, уже никто не играл в мяч и лапту, не проводилась больше и Усть-Цилемская горка.

Основными работниками в деревне стали дети и подростки в возрасте 10-14 лет, их взрослые называли механизаторами, чем они очень гордились. А дети 7-8 лет занимались подвозом сена, матери сажали своих крох на лошадь, давали им в ручки вожжи, и малыши целый день управляли большим животным. От долгого сидения на коне дети до крови стирали кожу на ягодицах и бедрах.

Уже после окончания седьмого класса Надежду Константиновну назначили воспитателем детского сада в деревне Коровий Ручей. У нее в группе было 27 детей в возрасте от 8 месяцев до 7 лет, а самой ей было в ту пору 14.

Работала она так же, как и взрослые, по 12 часов, за пять лет не было ни одного серьезного происшествия с детьми. С той поры и сохранились у нее задатки лидера.

Голод не сразу пришел в село, первую зиму семьи питались прошлогодними заготовками и припасами, сделанными еще мужчинами – рыбаками и охотниками. В 1942 году стало очень тяжело, на селе с 60 до 100 увеличился обязательный минимум трудодней для колхозников, более того, была установлена норма и для подростков – не менее 50 трудодней в год. Сельчане, не выработавшие положенного количества, исключались из колхоза и лишались приусадебного участка, что было в то суровое время равносильно смерти.

Вся надежда колхозников была только на личное хозяйство, на трудодень они практически ничего не получали. Во многих семьях хлеб выпекался с добавлением пихтовой коры и трав (клевер, листья рябины и др.) Траву и солому сначала мелко резали, затем сушили на печке и толкли в ступе. На всю жизнь запомнила Надежда характерный стук песта в ступе, слышен он был по вечерам из каждого дома.

Порой колхозники, чтобы накормить голодных детей, прихватывали с полей несколько клубней картошки, горсть колосков. Изобличенных в хищении строго наказывали.

7 августа 1932 года вышло постановление ЦИК и СНК СССР об усилении охраны имущества государственных предприятий, колхозов и коопераций и укреплении общественной (социалистической) собственности. В народе оно получило печально известное название «Закон о трех колосках», в нем не было прописано, за какую кражу и как следует карать провинившегося и что является таковой. «Несун», если его ловили за руку, получал по этому закону 10 лет лагерей за вынос нескольких колосков или картошек с колхозных полей.

При отягчающих вину обстоятельствах, а именно: систематических хищениях сельскохозяйственных продуктов и скота, хищениях организованными группами в крупных размерах, сопровождающихся насильственными действиями, террористическими актами, поджогами, применялась высшая мера наказания - расстрел.

С августа 1932 по февраль 1933 года, то есть за полгода, по этому закону в СССР было осуждено 103 тысячи человек, из них приговорено к высшей мере наказания – 6,2%, к 10 годам лишения свободы – 33%.

Политику «закручивания гаек» продолжил Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за кражу колхозного имущества», согласно которому за совершение подобного деяния предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 20 лет, зачастую с конфискацией имущества. Данный указ по своей сути дублировал печально известный «закон о колосках».

Под действие этого указа чуть было не попала и наша героиня. Осенью после занятий школьников направляли на уборку овощей с колхозных полей, Надежду с подружками послали на уборку турнепса. После работы бригадир дала им по одному корнеплоду, уставшие они шли в деревню, на беду их увидел председатель колхоза, он остановил девочек и спросил, откуда турнепс. Началось разбирательство, подружек отвели в милицию, где оперуполномоченный, угрожая детям пистолетом, пытался вытрясти из них признание в краже. Однако девочки упорно отрицали свою вину, прекрасно понимая, чем грозит им такое признание. Надежду Константиновну почему-то определили за главную, ее трижды допрашивали, однако добиться признания так и не смогли.

Общая беда сплачивает людей, так было на Руси всегда, именно в период тяжелейших испытаний войной, голодом люди проявляли свои лучшие качества. Каждый сознавал, что выжить в эту суровую годину возможно только вместе, помогая друг другу, делясь последним. Все от мала до велика понимали: сегодня поможешь ты, завтра помогут тебе, а от несчастья не был застрахован никто. Вот и делились последним друг с другом, отдавая продукты, теплые вещи тем, кто в данный момент в них больше нуждался. Именно во время таких испытаний и выковывалась великая общность – русский народ (я не случайно говорю не советский, а именно русский народ, поскольку именно это слово, на мой взгляд, наиболее точно выражает ту формацию, которая сложилась на территории нашей огромной страны во время Великой Отечественной войны)».

Продолжение - в блоге на БНК.