ЗАО «Печоранефтегаз» (ПНГ) сократила объемы добычи на 50%, а в конце января может полностью остановить работы. Одна из самых известных среди действующих в Коми независимых нефтяных предприятий столкнулась с общими отраслевыми проблемами, вызванными обрушением цен на нефть. Корреспондент БНКоми побеседовал о текущей ситуации с генеральным директором ПНГ Петром Крапивиным.

- О временной остановке добычи в Коми уже заявило, например, ЗАО «Нобель Ойл», а генеральный директор «Колванефти» Владимир Шитов говорил о невозможности получить по приемлемым ставкам банковские кредиты. В наиболее сложных условиях оказались не интегрированные по вертикали компании, не имеющие своих перерабатывающих мощностей. Как сказался кризис на вашем предприятии?

- Мы живем в реальной экономике. С декабря мы были вынуждены плавно уменьшать объемы добычи, и сейчас они сокращены на 50%. Возьмите упавшую ниже 40 долларов за баррель стоимость нефти, учтите экспортные пошлины и налог на добычу полезных ископаемых, и будет видно, что экспортировать нефть в сегодняшних условиях невыгодно. Кроме того, с 1 января где-то на 15% повышаются тарифы «Транснефти» на транспортировку. И дело не только в экспорте. В конце декабря у «Печоранефтегаза» не было ни одного предложения о покупке нашей нефти на внутреннем рынке. До этого мы продавали нефть на внутреннем рынке всего по 1700 руб. за тонну, фактически это размер НДПИ. Условно говоря, если вчера тонна стоила 1700 руб., то на следующий день она стоила уже 0 руб. - во всяком случае, для нашей компании. По сравнению с летними месяцами цена нефти упала на внешнем рынке в четыре раза, на внутреннем - еще больше. Повторюсь, добывать нефть сегодня всем невыгодно, трудности уже испытывают и будут испытывать даже крупные, вертикально интегрированные компании.

- Насколько убыточна сейчас добыча для ПНГ?

- Убыточной она стала с сентября. Все шло по нарастающей: с 20 млн. руб. до 200 млн.

- Сказываются в том числе «ножницы Кудрина»?

- Я бы сказал, что это даже не ножницы, а скальпель. Мы по инерции платим за четвертый квартал столько же, сколько платили за третий, хотя стоимость нефти сильно упала.

- Как намерены переживать кризис?

- У нас есть резервы для хранения добытой нефти на собственных площадях. Мы пытаемся максимально снизить объем убытков и временно отказываемся от закачки в систему «Транснефти». Сейчас прекращены работы на скважинах с высоким уровнем обводненности. Если события будут развиваться по совсем плохому сценарию, я не исключаю, что с 25 января мы полностью остановим добычу.

- Если не секрет, вы планируете сокращение работников?

- Я бы не назвал это сокращением. Поскольку добыча уменьшена, с декабря вахты две недели находятся на промысле, две - отдыхают. Часть вахтовиков будет отправлена в вынужденный простой, им будут выплачиваться две трети от средней зарплаты. Надеюсь, в марте-апреле рынок пойдет вверх, и нам не придется никого увольнять. Мы рассчитываем развивать компанию, капитализировали доходы за третий квартал и закупили трубы и оборудование. Но все будет зависеть от экономической ситуации, и полностью исключить перспективы сокращения численности работников я, разумеется, не могу.

- С Нового года российское правительство снизило экспортные пошлины до 119 долларов за баррель. На ваш взгляд, этой меры достаточно для выхода из ситуации?

- Нужно снижать и экспортные пошлины, и НДПИ, создавать условия для снижения административных затрат. Это же нонсенс, когда разработка проекта работ на скважине стоит, например, 7-8 млн. руб. - столько же, сколько строительство. У компаний для их развития должны оставаться средства на геологоразведку, а мы, например, вынуждены вкладываться в нее по минимуму: положено провести сейсморазведку - проводим, положено пробурить одну скважину - бурим. Но не более того.