Приезжие в Москве (на московском жаргоне «понаехи») не имеют никаких шансов обзавестись жильем, даже после 20 лет пребывания в городе. В этом в продолжение обсуждения трагедии в семье Кабановых разбирался автор поста, размещенного на интернет-ресурсе Толкователь.

«Трагедия в семье Кабановых высветила сразу несколько серьёзных социальных проблем, надвигающихся на «креативный класс» (креакл): бесперспективность существования приезжих в Москве, свёртывание объёма интеллектуальных работ и отсутствие социала для креаклов-аутсайдеров.

Темой последнего дня в соцсетях стало разоблачение блогера, журналиста, сооснователя сети трактиров ПирОГИ Алексея Кабанова, а по совместительству – зверя, расчленившего свою жену и мать троих детей и одновременно для запутывания следов организовавшего волонтёрский поиск своей жертвы. Не будем говорить о подробностях этого дела, оно уже хорошо описано. Интереснее посмотреть на него с другой стороны.

Семья Кабановых считалась образцовым представителем «креативного класса» – оба занимались интеллектуальным трудом, пытались открыть своё дело (кафе для таких же креаклов), активно участвовали в белоленточном протесте, пользователи соцсетей. За фасадом этой вывески оказалась бедная, многодетная семья, ютящаяся впятером в съёмной квартире в панельных джунглях Москвы, непостоянный труд за маленькие деньги, алкоголизм и чёрствость даже в отношении собственных детей. Но если поскрести большинство креаклов, то окажется, что они существуют примерно также, как семья Кабановых. Что же может ожидать сотни тысяч представителей этого «класса»? Попытаемся тезисно высветить основные проблемы, надвигающиеся на них.

1. Дело семьи Кабановых показало, в каком положении оказываются приезжие в Москве (на московском жаргоне «понаехи»). Возраст обоих стремился к 40 годам, но к этому сроку они так и не обзавелись собственной квартирой – несмотря на то, что оба занимались творческой работой (т.е. не находились в самом низу социальной пирамиды). Точнее, у Ирины Кабановой (она приехала в Москву из Донецка) была одно время квартира, но она «пришла» к ней внеэкономическим путём (скажем про это мягко). Позже эта квартира была продана, а деньги вложены в ресторанный бизнес (который прогорел).

Получается, у приезжего, даже имеющего не самую последнюю работу в Москве, почти нет никаких шансов купить здесь жильё – даже после 20 лет пребывания в городе. Ситуацию в семье Кабановых усугубили дети, которые практически поставили крест на укоренение в Москве.

Сколько в Москве приезжих, занятых в офисном мире? Российская социология и статистика настолько скудны и нелюбознательны, что не дают ответа на этот вопрос. Их численность можно оценить только косвенно. В Москве в офисном мире заняты около 3 млн. человек. В Москве сдаётся, по разным оценкам, от 150 до 700 тыс. квартир. Возьмём среднюю цифру – 500 тыс. (это примерно 12% жилого фонда города, т.е. сдаётся каждая восьмая квартира). Во многих квартирах приезжие живут не по одному. Возьмём коэффициент 2 (это и семьи, и сожители, и просто «соарендаторы»). Т.е. приезжих только в офисном мире – около 1 млн. (если у вас есть более точные данные, с удовольствием их внесём в этот текст), или треть от его общего числа.

Скудные социологические данные по протестному движению дают другую картину. По ним выходит, что приезжих, выходивших в прошлом году на митинги, вообще было 60%. Правда, оговоримся, эти данные были получены среди тех, кто имеет аккаунт в соцсетях. Но на митинги шло и старшее поколение – они в большинстве своём не присутствуют в Фейсбуке или ЖЖ, и их было около половины участников (особенно на втором этапе протесте). И они в большинстве своём москвичи. Т.е. этот скудный анализ даёт нам цифру в 30-40% приезжих от общего числа протестующих.

Сколько людей из них смогли приобрести квартиру, работая в офисном мире? Тоже нет статистики, но если бы она была, то наверняка показала считанные проценты. Пора людям говорить правду: иногородний наёмный работник (если он не топ-менеджер или не имеет возможность получить хотя бы 80-100 тыс. долларов от продажи своей собственности в провинции – взнос на ипотеку) не имеет никаких шансов приобрести жильё в столице.

Сейчас, и это показал пример Кабановых, в Москве уже весома доля приезжих, чей возраст подбирается к 40 годам, и которые так и обитают в съёмном жилье – без шанса, когда либо заиметь здесь собственную квартиру. У них в тесноте подрастают дети, у которых тоже только один выход – рано идти работать и обитать в съёмном жилье. И так по бесконечному кругу.

Ситуация будет обостряться с каждым годом – приезжие станут старше, Москва по-прежнему будет впитывать новые сотни тысяч «понаехов» каждый год. На выходе мы получим огромную озлобленную массу креаклов, чья невротизация всё чаще будет выливаться в такую бойню, как в семье Кабановых и прочий криминал (или самоуничтожение).

2. Ситуация в семье Кабановых наглядно показала уровень «схлопывания» рынка интеллектуальных услуг в Москве. В последние годы Ирина подвизалась на временных работах, бралась за любое дело – хорошего постоянного места даже с её уровнем квалификации не было.

Самый наглядный показатель прекращения роста «кабинетных работ» в Москве – увеличение вакантных площадей офисов. Сейчас пустыми стоят 17% бизнес-помещений (причём в течение года эта цифра выросла на 2 процентных пункта). И это при том, что резко упало и новое офисное строительство (сокращение по сравнению с прошлым годом на 10-15%). До кризиса же вакантными были 2-3% офисных помещений.

Какие-то отрасли в Москве вообще практически умерли – как строительство, вокруг которого были созданы сотни тысяч рабочих мест в пиаре, рекламе, архитектуре, риэлторстве, проектировании, дизайне и т.п. Очень плохо обстоят дела в СМИ – новые издания практически не появляются, в старых идут сокращения.

Наконец, постепенно «схлопывается» и потребительский рынок Москвы – доселе «дойная корова» для многих представителей среднего класса – от ресторанов и развлечений до магазинов и больниц. Так, в III квартале 2012 года реальные располагаемые доходы в Москве упали на 12,8% (в целом по году будет падение на уровне 10%). Невиданный доселе факт! Деловая активность в столице прекращается. (кстати, тот факт, что прогорели оба ресторана семьи Кабановых – тоже показателен)

Но в регионах ситуация тоже не лучше, и в Москву всё равно приезжают и будут приезжать провинциалы. Масло на московском хлебе будет размазываться всё более тонким слоем.

Конкретно на самих приезжих это будет сказываться так: работать придётся больше за меньшую плату, жилищные условия будут ухудшаться.

Остановимся чуть подробнее на последнем. Новое строительство в Москве при Собянине практически свёрнуто, жилищный фонд не увеличивается. Но число приезжих растёт: спрос будет увеличиваться, а предложение падать. Это неизбежно приведёт к очередному росту цен на арендное жильё. В этот рост будут заложены и новые административные расходы – предстоящее принятие закона о регистрации приведёт к тому, что собственники жильё заложат эти деньги в цену квартир (или сумму взяток участковым). Не за горами то время, когда 1-комнатная квартира в панельном доме плохого качества на окраине Москвы будет стоить 40 тыс. руб. в месяц.

Наблюдения говорят, что физически и психологически арендатор готов платить за квартиру не более 40-45% своего дохода. Всё это приведёт к тому, что нижний слой приезжих креаклов будет всё чаще снимать квартиры вскладчину либо станет искать их в Подмосковье (испытывая на себе каждый день весь ад транспортного коллапса в городе).

Однажды форма впадёт в глубочайшее несоответствие содержанию: «русский креативный европеец» всё чаще будет физически ощущать себя китайским муравьём в безжалостном, холодном мегаполисе.

3. Ситуация с семьёй Кабановых показала, что одним из выходов с этого социального и материального дна должно стать требование увеличения социальных расходов государства. К примеру, увеличение детских пособий на детей. В семье Кабановых было трое маленьких детей. В нормальном европейском государстве хотя бы этим детям был обеспечен прожиточный минимум, а, скорее всего – и самой матери, избавив её от унизительной подёнщины. Это к тому же дало бы и экономическую независимость женщины – она наконец-то перестала бы держаться за таких мужчин-зверей, каким был муж Ирины. К примеру, в Финляндии такая семья получала бы около 1000 евро пособия ежемесячно, плюс, скорее всего, у неё была бы и социальная квартира от государства и множество других льгот.

Но вот что странно: у креаклов практически полностью отсутствуют требования к власти об увеличении социала. Звучат какие угодно требования – о Путине, о Чурове, о коррупции, но только не о социальном государстве. Складывается ощущение, что все креаклы так и будут молодыми и здоровыми, а также станут успешными. Но дело семьи Кабановых показало: за праволиберальным протестом стоит такая же бедность и отчаяние, как и у большинства «традиционных» россиян.

4. Какие выводы из всего этого можно сделать?

А) Приезжим, достигшим среднего возраста и обитающем на дне и даже в середине социальной пирамиды, делать в Москве нечего. Шанс обосноваться здесь, стать «начальничком» минимален, и с каждым годом он всё меньше – за воротами уже ждут не дождутся занять их место ещё более голодные, злые и согласные на всё приезжие.

Б) Либо уезжать обратно в провинцию или даже за границу, либо менять профессию на востребованную – какого-нибудь краснодеревщика или автомастера (менее престижные профессии заняты азиатскими гастарбайтерами). Либо вообще идти в карательные органы власти – полицию (вообще же призыв к власти заменять нынешних дуболомов в той же полиции креаклами – хорошая идея; при этом в полиции сейчас получают не меньше денег, чем на нижней и средней ступени офисного мира).

В) Деловая активность в Москве затухает, интеллектуальный труд будет всё менее востребован – просто устроенной сырьевой системе он не нужен. Это стоит взять на заметку и москвичам: жильё тут будет востребовано всегда, а сами москвичи – нет, им на смену стоит менее строптивая и более конформистская рабсила из российской провинции и Средней Азии.

Г) Протест должен переноситься из праволиберальный сферы в левую, главным требованием должен стать социал.

Д) Гуманитарные науки – социология, антропология, урбанистика (география), философия и т.д. – должны наконец-то взяться за глубинное изучение нашего общества. Кстати, расширение гуманитарной науки – это тоже часть социала, создание новых рабочих мест в интеллектуальной страте.

И психиатрия: праволиберальная мантра и действие ДЕНЕГ НЕТ! должна быть отброшена, пренебрежение психиатрией показало, что случается в невротизированных семьях. Выявление асоциальных личностей на ранней стадии спасает множество человеческих жизней».