Законодательство об особо охраняемых природных территориях далеко от совершенства, часто противоречит нормам других законов, это влечет за собой ряд проблем: от невозможности четко определить границы памятников природы до браконьерства. Об этом говорили сегодня участники «круглого стола» в Госсовете республики.

Парламентарии Коми сформулируют поправки в законодательство по особо охраняемым территориям. Фото Юрия Кабанцева

Сегодня на территории республики существует 240 особо охраняемых природных территорий (ООПТ). Две из них — Печоро-Илычский заповедник и национальный парк «Югыд ва» - федерального значения, остальные носят республиканский статус — это 164 заказника, остальное — памятники природы и охраняемые ландшафты. Общая площадь региональных объектов составляет три миллиона гектаров (7% территории Коми), большая часть из них находится в центральной части региона. Особенно активно ООПТ создавались в 1970-1980-е годы, с середины 1990-х годов процесс остановился. Как рассказала директор института биологии КНЦ УрО РАН Светлана Дегтева, в настоящее время проводится инвентаризация особо охраняемых природных территорий, к 2020 году она должна полностью завершиться. Предварительные итоги таковы: большая часть обследованных объектов пострадала мало, но следы пребывания человека встречаются регулярно. Зачастую местные жители не знают об особом статусе. Необходимо резервировать участки для создания новых ООПТ, а статус некоторых существующих пересмотреть. Например, по мнению ученых, 26 болот-заказников в одном только Корткеросском районе — это перебор.

Участники встречи очертили круг основных проблем. Среди них — отсутствие четких границ ООПТ, противоречивое и оторванное от жизни законодательство, несогласованность действий федеральных и региональных контролирующих структур и ведомств. Сыктывкарский природоохранный межрайонный прокурор Антон Айназаров считает необходимым провести инвентаризацию всех лесных участков и запретить любую хозяйственную деятельность в ООПТ, в том числе передавать лес в аренду (последнее замечание было адресовано представителям регионального Комитета лесов).

Начальник управления по недропользованию по республике Михаил Тарбаев предложил ограничить природные и геологические объекты «по глубине», поскольку вопросы хозяйственного освоения региона и сохранения окружающей среды противоречат друг другу.

- Сейчас идет активизация освоения угольных месторождений в республике. Мы готовим программу по Воркутинскому району. Мы столкнулись со сложностью, которую не удалось пока разрешить, - чиновник привел в пример Воркутинский район, где планируется разработка месторождений угля. - На одном из месторождений находится геологический памятник — скалы. Под ними на глубине примерно в триста метров залегают угольные пласты. Мы не можем сейчас выставить этот объект на лицензирование, потому что есть пространственная накладка — особо охраняемая природная территория. Аналогичных примеров много. Например, под геологическим заказником «Скалы Каменки» находится нефтяное месторождение. При освоении объектов эти охраняемые участки приходится «вырезать». Мы сталкиваемся со сложностью: особо охраняемые природные территории не имеют ограничений по глубине, хотя теоретически этот вопрос можно просто решить.

Красной строкой на «круглом столе» прошла мысль о том, что необходимо создать буферные зоны, которые уберегли бы уникальные природные территории от вмешательства человека. Директор Печоро-Илычского государственного природного биосферного заповедника Сергей Сапельников рассказал о проблеме полноценной охраны объекта с федеральным статусом от нелегальных туристов и браконьеров. Например, есть информация, что в Свердловской области один бизнесмен закупил квадроциклы и организует нелегальные группы на плато Маньпупунер. Люди заходят на территорию заповедника без разрешения. Чтобы пресечь это, в следующем году планируется начать строительство кордона. Браконьеры наносят ущерб и рыбным запасам: с 1986 года таймень в реках уже не встречается, численность хариуса, семги и сига сокращается, рыба мельчает — ей просто не дают вырасти. По словам директора заповедника, часто доходит до абсурда. На реке Илыч у заповедника пять кордонов, на Печоре — четыре. Даже если инспекторы застанут браконьеров на берегу, те легко могут уйти от ответственности, столкнув лодку в реку.

- Мы на реки, где идет основное браконьерство, прав не имеем. Реки Илыч и Печора — это республиканские заказники, права охраны отведены «рыбоохране». Рыбинспекция появляется у нас эпизодически — там всего два инспектора на район, и у них есть проблемы с техникой. Мы не выступаем за то, чтобы ликвидировать заказники, это не нужно. Мы за то, чтобы в части границ заказников появилась охранная зона, это только улучшит положение, а у нас появятся права с введением охранных зон, - считает Сергей Сапельников.

По словам председателя комитета Госсовета республики по природным ресурсам и экологии Александра Макаренко, в следующем году ожидается большое количество поправок в федеральное законодательство по поводу особо охраняемых природных территорий. У парламентариев Коми работы много: собрать и обобщить предложения специалистов, обсудить общие вопросы с соседними регионами и, возможно, совместно с ними, выйти с инициативой в Госдуму.