На заседании Верховного суда Коми 1 июня участники предполагаемого ОПГ Юрия Пичугина выступили с последним словом. В зале не раз вспоминали про бога, а двое подсудимых рассказали о своем желании отправиться в зону проведения спецоперации.

Фото Виктора Бобыря, в том числе из архива БНК

Заседание началось с ходатайства о возобновлении судебного следствия для приобщения к материалам дела справки о состоянии здоровья Сергея Солдатова. Подсудимый сообщил, что его состояние серьезно ухудшилось, его обследовали в КРКБ.

Другие подсудимые и адвокаты поддержали ходатайство. Прокурор был против и отметил, что справка не говорит о появлении новых диагнозов у подсудимого или ухудшения состояния здоровья: оснований для возобновления судебного следствия нет.

Суд возобновлять следствие не стал.

Как и на прениях, фигуранты (кроме Хадиса Азизова) выступали по алфавиту. Азизов подошел к микрофону последним.

Первым же стал Максим Абубакаров. Он заявил, что срок, запрашиваемый прокурором, вызвал у него негодование. Подсудимый посчитал запрашиваемый срок слишком суровым ― при том, что присяжные проявили снисхождение.

― Страшно представить, что было бы, если бы присяжные не проявили снисхождение. Тогда, видимо, прокурор попросил бы для меня 25 лет или расстрел. Такое впечатление, что прокурор желает не обоснованного наказания за конкретные преступления, а просто хочет уничтожить мою жизнь, пользуясь случаем.

Абубакаров попросил снять с него обвинения по статье 209 и 210 УК в силу «отсутствия преступных деяний» и учесть, что у него есть несовершеннолетние дети.

― Ваша честь, пока я не совсем старый и у меня еще есть силы, я прошу дать мне возможность ограничиться отсиженным, чтобы я мог помогать не только своим родным, но и своей стране. Чтобы у меня была возможность побыстрее подписать контракт с Минобороны.

Следующим выступал Олег Бирлов. Он отметил, что гособвинение регулярно, выходя за рамки обвинения, убеждало присяжных, в том что подсудимый совершал преступления.

Суд несколько раз останавливал подсудимого из-за того, что тот оспаривал правильность вердикта присяжных, и в итоге вынес ему предупреждение, что подсудимого могут удалить из зала.

― Пришли пять не пойми каких свидетелей и сказали, что я — участник ОПС, что я деньги собирал, весь Жешарт ему платил. Не назвали ни одного преступления, ни одного предпринимателя. Никто из предпринимателей ничего не подтвердил, а присяжные признали меня виновным. Это что? В таком особо важном деле должны быть железобетонные доказательства, ― возмущался Бирлов.

Бирлов упомянул, что один из свидетелей обратился к присяжному по имени и просил его подтвердить обстоятельства дела по эпизоду с убийством Николаева.

Сергей Вануйто заявил, что ему не «стыдно смотреть людям в глаза и что он не совершал ничего противозаконного».

― Там, на небе, господь все видит и воздаст за все перенесенные мною тяготы. Но я все же не хочу терять надежду на правосудие здесь и сейчас. Я надеюсь, что вы, ваша честь, вынесете справедливый и разумный приговор по нашему делу.

Вячеслав Гузиев сказал, что его «хотят наказать дважды за одно и то же деяние, но от его действий не пострадал ни один гражданин и ни одна организация».

Полностью оправданный присяжными Александр Егоров заявил, что ему нечего сказать. Частично оправданный Георгий Попов только попросил, чтобы решение совпало с вердиктом присяжных заседателей.

Леонид Иванов заметил, что «назначение любого наказания будет чрезмерной карой, влекущей страдания для моей семьи». Он признал свою вину.

― После преступления прошло почти 18 лет. Я лишил жизни человека в 2005 году и уже тогда понял и осознал, что я натворил. Я раскаялся. У меня произошло полное переосмысление всего, полное осознание того, что жизнь человека бесценна.

Ахмед Исаев подчеркнул, что ни один свидетель не подтвердил его принадлежность к ОПГ.

— Если такой срок (прокурор запросил 11 лет) останется, я его отсижу, мне без разницы, значит господь так определил. Но я никогда не пойму: «За что я сижу?». Ваша честь, я прошу просто справедливости.

Виктор Карпов в своей речи напомнил: он узнал, что стал фигурантом уголовного дела в Таиланде. При этом подсудимый сам обратился в спецслужбы, чтобы вернуться в Россию. Однако, по словам подсудимого, расследование велось с нарушениями.

― Я с первых дней заявлял о своей непричастности, просил очных ставок с потерпевшими, свидетелями, назначение различных экспертиз. Нет ни одного человека, пострадавшего из-за меня и имевшего ко мне претензии. Прокурор говорит о наказании: 19 лет особого режима, штраф на 3 миллиона рублей и конфискация имущества. Это пожизненное наказание для меня с учетом состояния здоровья.

Александр Кирсеев также заявил, что не имеет никакого отношения к предъявленному обвинению. Он попросил не повторять ошибку и вынести правильное решение в отношении всех подсудимых.

Сергей Насонов произносил речь, опираясь на костыль. Он пояснил, что ему требуется несколько дорогостоящих операций на позвоночник. Мужчина признал свою вину.

― Я искренне и чистосердечно раскаиваюсь во всем содеянном и приношу глубокие извинения родственникам потерпевшего. Хочу отдельно попросить прощение у своей семьи за все пережитое ими. Ваша честь, прошу при назначении мне наказания проявить снисхождение и при наличии законных оснований применить положение статьи 64 УК, назначив наказание ниже низшего предела. Я прошу предоставить мне возможность продолжить работать на благо нашей родины. Если операции пройдут успешно и я смогу восстановить свое здоровье, то я планирую в такой ответственный и важный для страны момент обратиться с заявлением в вооруженные силы России для моей мобилизации для защиты страны.

Андрей Сироткин свою вину не признал, отрицал совершение преступлений и отметил, что «никогда не слышал о существовании какого-либо преступного сообщества». Эдуард Смольников акцентировал внимание суда на том, что потерпевшие по его эпизодам не писали на него никаких жалоб и не имели к нему претензий.

― Мне до чертиков надоела эта юридически-правовая вакханалия. Я прошу отпустить меня с учетом срока, уже отсиженного. Сидеть за дружбу 7 год ― ни в одном кодексе о таком не написано.

Сергей Солдатов в последнем слове напомнил о путанице с потерпевшими по своему эпизоду и снятую после амнистии судимость. Он указал на то, что преступлений не совершал и не знал о них.

― Если бы процесс проходил без присяжных, мне было легче. У вас бы шансов не осталось, ― сказал он, обращаясь к судье. ― Мне реально жалко вас, ваша честь, потому что вам потом отвечать. Рано или поздно мы все ответим за то, что мы сделали и не сделали. Бог нам судья.

Анатолий Тервонин, как и другие фигуранты, заявил о своей невиновности и выразил уверенность, что сможет со временем доказать свою непричастность.

Хадис Азизов на последнем слове практически повторил свою речь в прениях.

Приговор «пичугинцам» вынесут 15 июня (предварительно).