На очередном заседании по делу бывшего гендиректора «Комиавиатранса» Алексея Фесенко и руководителя ООО «АНАЭРО» допросили свидетелей — бывшего и действующего работника республиканской авиакомпании. На заседании вспомнили про уголовное дело, связанное с самолетами Embraer.

Фото БНК

Первым допросили ведущего эксперта из Единой службы заказчика, ранее трудившегося на авиапредприятии.

Свидетель начал работать в авиакомпании в середине 2019 года. Мужчине предложили трудоустроиться в «Комиавиатранс» в администрации главы Коми: кто конкретно это сделал, свидетель сказать не смог. Ему дали контакты Алексея Фесенко. На предприятии ему предложили должность советника гендиректора по экономической безопасности с зарплатой в 100-115 тысяч рублей.

Весной 2020 года во время пандемии должность свидетеля изменили на помощника гендиректора. Зарплата и обязанности остались прежними. Было подписано допсоглашение.

Перед этим Алексей Фесенко предлагал свидетелю уволиться из-за сложностей, связанных с пандемией. Разговор о выходном пособии, по утверждению свидетеля, велся с Фесенко.

Летом свидетель уволился и перешел в «Коми дорожную компанию». Через три недели ему предложили вернуться в «Комиавиатранс», где стал работать по совместительству (0,5 ставки). Свидетель снова был уволен летом 2021 года в связи с сокращением.

Во время допроса задали вопрос о тяжелом экономическом положении предприятия.

— На мой взгляд, тяжелое экономическое положение «Комиавиатранса» было обусловлено договорами с самолетами Embraer, которые заключило прежнее руководство компании: для получения прибыли нужна была полная загрузка всех 6 самолетов, причем летать все они должны были одновременно, что просто невозможно. Несколько миллиардов убытков принесли договоры о взятых в лизинг L-410.

Еще свидетель, отвечая на вопросы адвокатов, рассказал об уголовном деле, связанном с закупкой «Эмбраеров» и L-410.

— Было написано заявление по поводу сделки с самолетами Embraer. Я лично его готовил. Мы отправили его в транспортную прокуратуру, там направили все материалы, было возбуждено уголовное дело, — показал свидетель.

Свидетель добавил, что он занимался самолетами Embraer, поэтому знает подробности об их техническом состоянии. Самолетами Ан-24 и Ан-26 он не занимался.

По словам свидетеля, в компании обсуждали договоры аренды двух Ан-24 и одного Ан-26. Этот вопрос обсуждали на заседании единой закупочной комиссии. Этот орган был совещательным.

— Было озвучено, что эксплуатация этих судов была убыточна. Заключения я не читал, так как его мне не дали. Оснований не доверять этому решению у меня не было, в комиссии все проголосовали против. Экономист сказала, что это невыгодно.

Также свидетель показал, что закупочная комиссия при отрицательной оценке аренды Ан-24 и Ан-26 не предложила никаких альтернатив. Вместе с тем, пилоты в личных разговорах оценивали самолеты Ан выше, чем L-410.

Свидетель не смог пояснить, почему, несмотря на отрицательное заключение экономиста, договоры аренды были заключены. Мужчина подтвердил, что закупочная комиссия была ликвидирована — решение принял гендиректор.

Свидетель не смог пояснить, выплачивали ли трем работникам (выплаты которым, по версии следствия, нанесли ущерб предприятию) выходные пособия. Двое из трех работников были не из Коми.

В связи с наличием противоречий прокурор ходатайствовал о зачитывании показаний, данных во время расследования. Адвокаты возражали против удовлетворения ходатайства, так как, по их мнению, на заседании дали более полные и содержательные показания.

В итоге ходатайство было удовлетворено. Согласно этим показаниям свидетель согласился на увольнение с выплатой одного среднемесячного пособия, хотя изначально речь шла о выплате трех пособий.

Также были озвучены показания, касающиеся роспуска закупочной комиссии.

«На заседании комиссии был вынесен вопрос о возможности заключения договоров аренды воздушных судов Ан-24 и Ан-26. Работники «Комиавиатранса» подготовили технико-экономическое обоснование, согласно которому аренда данных воздушных судов была убыточной и нерентабельной. Алексей Фесенко отреагировал очень эмоционально, начал кричать. Он говорил, что эти расчеты неверны, у него имеются другие расчеты, согласно которым данные сделки будут прибыльными. Алексей Фесенко попытался озвучить какие-то цифры, ничем не обоснованные, и заявил, что такая комиссия ему не нужна. Я сказал, что раз он не согласен с решением комиссии, пусть распускает ее и берет решение сам на себя. Фесенко тогда ответил, что примет решение сам», — говорится в показаниях, данных во время расследования.

Свидетель подтвердил эти показания. Алексей Фесенко задал уточняющие вопросы.

Следующим начали допрашивать начальника отдела по наземному обеспечению полетов «Комиавиатранса». Он рассказал, что заменял Фесенко какое-то время. Он подписывал приказ об увольнении одного из работников, о которых говорится в уголовном деле (эпизод с получением выходного пособия). Свидетель сказал, что не может сказать, была ли законной выплата выходного пособия этому работнику. Но от бухгалтера слышал, что пособие тому мужчине выплатили.

— Я знаю (опять-таки не документально), что лучше было бы уволить того человека, условно говоря, с 3 месячными зарплатами, чем платить ему постоянно (высокую зарплату). Я думаю, была какая-то определенная договоренность: «Ребята, уйдите с арены, не мешайте работать». Среди сотрудников «Комиавиатранса» есть много людей, которые могут выполнять те же задачи. По мнению бухгалтера, те, пришедшие, получали большую в сравнении с местными специалистами зарплату.

Начальнику отдела также задавали вопросы и о сделках аренды самолетов Ан-24 и Ан-26.

— Самолеты Ан — самый эффективный тип воздушного судна на наших аэродромах. По-моему, их предложил осваивать Алексей Фесенко. У нас раз в неделю проходили совещания, на тот момент никто против ввода Ан не возражал. Позже возражения высказывала финансист, — сказал свидетель.

Он добавил, что на тот момент самолеты Embraer не летали, в строю были только два L-410. Финансисты делали сравнительную таблицу: в какие суммы обойдется восстановление Ан и L-410.

— Насколько я помню, восстановление одного L-410 обошлось бы в 70 миллионов рублей. Я почему-то эту цифру запомнил. Насколько я понимаю, восстановление Ан обошлось в 58 миллионов рублей. Да, это старое железо. Но существует такое понятие, как «летная годность». У нас есть контракты, где в условиях прописано использование самолетов не старше 25 лет. Дело в том, что за эти 25 лет на этом вертолете может не остаться ни одного лонжерона своего, ни болта — все поменяли за время работы. Поэтому у профессионалов речь идет о состоянии летной годности: может воздушное судно летать или нет. Летом 2020 года Фесенко требовал у нас ввести эти машины, издал приказ. А с него, наверно, тоже требовали: «Когда мы будем летать в республике?». Он выполнял задачу. Правильно с точки зрения закона или нет — не моя тема.

Свидетель добавил, что самолеты Ан больше подходят работе на севере, чем L-410: у первых высоко расположена силовая установка (двигатель) и большие колеса. Для L-410 даже маленькая яма критична, а Ан ее даже не заметит.

Кроме того, по словам свидетеля, с ремонтом тех же L-410 были проблемы с покупкой комплектующих. Он добавил, что любые изменения с таким самолетом нужно согласовывать с собственником.

Начальник отдела также пояснил, что особо вопросами сделки аренды самолетов Ан не занимался: он отвечает за аэродромы. Но, по его словам, у специалистов были замечания к состоянию самолетов. Их ремонтировал «Комиавиатранс». Свидетель также сообщил, что не знает, вкладывался ли в ремонт Олег Землянский.

По словам свидетеля, помимо самолетов от «АНАЭРО» было предложение от Utair. Но существовали определенные условия: в частности, компания представляла самолеты со своими экипажами: пилоты республиканского авиапредприятия остались бы не у дел. Начальник отдела сообщил, что до Ан от «АНАЭРО» компания использовала также арендованный у другой компании Ан.

Свидетель также показал, что самолетные перевозки для «Комиавиатранса» — это социальные задачи, социальные обязательства. Большую часть прибыли авиапредприятию приносят вертолетные перевозки.

После были оглашены показания бывшего советника по инвестиционным вопросам экс-главы Коми. Как следует из показаний, данных во время расследования, свидетель предложил Фесенко принять на работу двух человек: один из них был одноклассником его жены. Свидетель в разговоре со следователем подчеркнул, что это была просто рекомендация, решение об их приеме на работу Фесенко принимал сам.

Напомним, что Алексей Фесенко обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных частью 3 и частью 4 статьи 160 УК РФ (растрата - хищение чужого имущества в крупном и особо крупном размере). Суммы ущерба по четырем эпизодам — более 333 тысяч рублей, 228 тысяч рублей, 1,1 миллиона рублей и 58 миллионов рублей. Олег Землянский обвиняется в совершении преступления, предусмотренного частью 5 статьи 33 УК и частью 4 статьи 160 УК (пособничество в растрате денежных средств в особо крупном ущербе с использованием служебного положения).