Финский студент Нико Партанен в беседе с корреспондентом БНКоми поделился впечатлениями от поездки в коми глубинку. Беседа состоялась на следующий день после его возвращения из экспедиции по Койгородскому району.

Фото Кирилла Затрутина

- Нико, ты был в Коми в конце прошлого года в несколько тепличных условиях. Тогда тебя опекали ребята из «МИ». Теперь ты пустился в свободное плавание в коми глубинку. Какие впечатления?

- Впечатления от Коми по-прежнему позитивные. К тому же погода сейчас лучше, а в деревнях есть то, чего не увидишь в городе. Я видел настоящих деревенских людей. О Коми теперь я знаю еще больше, знаю, какой Коми земля была раньше, и могу сравнить ее с современной.

- Что ты видел, где ты был?

- Я был в Койгородском районе, заезжал в Прилузье, жил в Ужге и Гриве. Это была диалектологическая практика вместе со студентами Сыктывкарского университета.

- И каковы ее результаты?

- Мы с семью студентами опросили около тридцати пожилых людей в койгородских деревнях. Они рассказывали, какой деревня была раньше, какие были праздники, когда в село пришло электричество, откуда их предки, где теперь дети, как они относятся к коми культуре и языку. Я заметил, что пожилые люди в деревнях много читают на коми языке, с благодарностью смотрят коми передачи и слушают коми радио - для них это очень важно. Эти люди очень уважают свой язык.

- В недавнем интервью БНКоми ты говорил о проблемах сохранения коми культуры. Как с этим обстоит дело в селе?

- Лучше всего коми культура сохранилась в Гриве. Там дети очень хорошо говорят по-коми, в Ужге уже поменьше, а в Койгородке самих коми немного: там живут люди разных национальностей. Можно даже проследить, в какой момент произошел перелом и на коми стали говорить меньше. Рядом с Ужгой есть русские селения, можно предположить, что под их влиянием коми ассимилировались. Зависит это и от преподавательского состава: если в школах русские учителя, там мало коми языка.
В Гриве, например, много коми преподавателей - из тех, что сами родились здесь, поэтому и язык сохраняется в первозданном виде. На коми там ведут школьные предметы - физику, математику: активно пользуются языком. Так что там ситуация благополучная. А в тех школах, где коми язык не уважают сами преподаватели, что ждать от учеников? У детей просто нет ни возможности, ни стимула говорить на родном языке.
Но одной школы недостаточно. Надо, чтобы с детьми говорили по-коми дома, ведь в школе они проводят всего несколько часов. Родной язык потому и родной, что идет из семьи. А сейчас получается: дома думают, что на коми с ребенком пообщаются в школе, в школе - что говорят по-коми дома. В итоге ребенок не знает родного языка.

- Твой уровень коми языка вырос в деревне?

- Конечно. Я стал намного лучше говорить, причем больше на койгородском диалекте. В Сыктывкаре говорят на литературном коми. Странно то, что местные жители стесняются своего диалекта. Говорят мне: «Мы некрасиво говорим по-коми, неправильно». Мне приходилось их убеждать, как красив их язык с именно их диалектическими особенностями.

- В России два извечных вопроса: кто виноват и что делать? На эти вопросы твои респонденты отвечали, рассуждая о состоянии языка?

- Что ситуация неважная, они понимают - по собственным детям видят, но единого мнения, кто виноват, нет. Многие винят школу. Часто ситуация бывает объективной: муж русский, жена коми или наоборот, в этом случае ребенок говорит по-русски. Я встречался с такими семьями. Вместе с тем есть семьи, где звучит только коми речь, до садика ребенок не знает никакого другого языка. Есть села, где коми языку не грозит никакая опасность - это, к примеру, Грива, о которой я уже упоминал, есть такие села и в Корткеросском, и в Усть-Куломском районах. На сохранение языка сильно влияет демографическая ситуация. Чем больше молодежи говорит на коми, тем она благополучнее. Я обратил внимание, что молодежь в деревнях активно строится.

- То есть коми село не умирает, как часто говорят?

- Нет, я этого не увидел. В этом ситуация, пожалуй, даже лучше, чем в Финляндии. По крайней мере, мне не показалось, что «коми село умирает». Жизнь там бурлит. Конечно, есть проблемы с работой - об этом, сравнивая прежнее время, говорили и пожилые люди, но в целом жизнь там нормальная. В Финляндии сейчас отток молодежи из сельской местности в город сильнее. Конечно, я не так глубоко изучил сельскую жизнь в Коми, но то, что я увидел, обнадеживает. Я заходил во многие дома - все чисто, уютно. Если бы не пьянство в деревнях, было бы все хорошо.

- С кем тебе особенно интересно было повстречаться?

- Я очень рад знакомству с коми рыбаками и охотниками. Это особые люди. Я познакомился с двумя молодыми братьями-охотниками. Они живут в центре Койгородка, один учится в университете в Ухте, оба хранят коми традиции и говорят только на родном языке. Жалко, что с молодежью я немного общался: днем они работают, поэтому моими собеседниками, в основном, были люди старшего поколения.

- Сейчас ты едешь на Удору. С какой целью?

- Лидер «МИ» Яна Сажина пригласила меня в свою родовую деревню Шиляево. Там всего семь постоянных жителей, нет никакой связи, продукты доставляют по реке, а купить для дома что-нибудь большое и тяжелое, например технику, можно только зимой - иначе до дома не довезти. Я с нетерпением жду этой экзотической поездки.
Кроме того, мне очень важно познакомиться с удорским диалектом. Он очень близок к финскому языку. Тому есть объяснение - пролегающая между Финляндией и Удорой Архангельская область. Раньше благодаря Архангельску у финнов и удорачей были более тесные связи. До сих пор в Архангельской области очень много финской топонимики - названия рек, деревень. Корни финского языка в удорском диалекте - это предмет глубокого исследования. Думаю, когда-нибудь в будущем я посвящу этому научную работу.

- А тема диплома у тебя какая?

- Однозначно - коми язык. Возможно, современная ситуация с коми языком в республике. Чуть позже я определюсь. Коми язык - кладезь для исследований. Я просто открываю его для себя с каждым разом больше и больше. Кроме того, на примере коми можно проследить общую историю финно-угров.

- Ты посетил Финно-угорский этнокультурный парк в селе Ыб. Чего, на твой взгляд, ему не хватает как туристическому объекту?

- О, я много слышал о нем. И, кстати, о нем наслышаны и в районах. У меня все спрашивали: «Ты был на «Ыбице»? Ну, как там?» Но я, к сожалению, не был на «Ыбице», поэтому мне важно было увидеть все своими глазами хотя бы сейчас. Но, согласитесь, важно, что об этнопарке говорят в районах.
Мне было приятно видеть настоящий коми дом в парке, чум. Понравилась детская тропа: думаю, детям будет интересно на ней. При мне Зоя Остапова снимала передачу о парке - так что дети из ее передачи «ЧолОм, дзолюк!» узнают о нем. Вообще, надо работать так, чтобы об этнопарке узнали как можно больше людей в Коми и за пределами. Правда, для коми этот комплекс важней, чем для приезжих гостей.
Я заметил, что девушка, исполняющая роль Лисы, хорошо говорит по-коми, но почему-то проводит экскурсию на русском языке. Для приезжих надо все делать на коми. Возьмем Финляндию. Поверьте, финны знают, что такое русский язык - мы слышим его у себя в стране в большом количестве. Тут он нам неинтересен. В Коми нам интересен коми язык, русским никого не привлечешь.
С коми языком должны быть связаны и детали: например, я увидел таблички на русском и английском и удивился, что их нет на коми. Тут, на Коми земле! Это странно. Это небольшая, но важная работа, я считаю. На коми должно быть меню, объявления. Это покажет, что в этнопарке уважают коми язык и уважают финно-угорскую культуру. Совершенно нормально, что там работают люди разных национальностей, но коми язык должен там звучать так же, как и русский. Мелочи, мелочи - они важны.