В Московском городском суде по апелляции «дела Гайзера» в прениях выступили личный помощник по вопросам жизнеобеспечения предпринимателя Александра Зарубина Лев Либинзон и экс-замглавы Коми Алексей Чернов. Они рассказали про покупку за 18 млн руб. в 2013 году автомобиля Rolls-Royce, который был подарен на день рождения Зарубину.

Фото Петра Акулина

Замоскворецкий суд оправдал Либинзона по обвинению в участии в преступном сообществе. По обвинению в отмывании преступных доходов уголовное дело Либинзона возвращено прокурору для устранения недостатков, препятствующих вынесению приговора.

Либинзону вменялось, что он совершил финансовые операции денежными средствами, приобретенными в результате преступления. По мнению следствия, он пытался легализовать деньги, которые получали участники ОПС в качестве дивидендов от акций Зеленецкой птицефабрики. В марте 2013 года Либинзон организовал приобретение в собственность Зарубина в качестве подарка от Чернова и некого Кобыляцкого автомобиля Rolls-Royce стоимостью 18 млн руб. Либинзон согласовал покупку с Черновым, подписал договор купли-продажи и в последующем организовал перечисление денег со счета офшорной компании «Скиден», принадлежащей Зарубину, на счет продавца машины.

Либинзон в суде утверждал, что занимался только вопросами обеспечения комфортных бытовых условий для Зарубина и членов его семьи. О преступной деятельности Зарубина Либинзон, по его словам, осведомлен не был.

Либинзон настаивал, что не был посвящен в финансовую деятельность Зарубина и знать источник происхождения денег Зарубина не мог.

- В моем понимании Зарубин занимался исключительно легальной деятельностью, - подчеркнул Лев Либинзон.

Свою версию событий покупки Rolls-Royce для Зарубина изложил в Мосгорсуде Алексей Чернов.

- Из материалов дела следует, что покупкой автомашины занимались Кобыляцкий и Либинзон. Я ни с кем не обсуждал эту покупку. Ситуация простая. Зарубин оплатил лечение моего отца на 200 тыс. евро. Денег он у меня не брал. Мне нужно было вернуть долг. Кобыляцкий мне сказал: «Я уже купил машину. Я тебе предлагаю оплатить половину ее стоимости. Это будет примерно та сумма». Я спросил: «Как мне отдать деньги?». Он ответил: «Отдашь через Сашу, когда подаришь». Кобыляцкий живет в Америке, у него здесь никого нет. Я так и не рассчитался за эту машину. Я не получал, не оплачивал ее и являюсь должником по ней. Автомобиль оплачен за счет дивидендов Саровбизнесбанк. Машина не имеет отношения к птицефабрике, - категорично заявил Чернов.

Речь Чернова в судебных прениях в Мосгорсуде длилась три судебных заседания общей продолжительностью более 10 часов.

Чернову вменялось шесть преступлений, по четырем он осужден и приговорен к девяти годам колонии строгого режима. Он оправдан по обвинениям в участии в ОПС и мошенничестве, связанном с покупкой по завышенной на 68 млн руб. цене 98% долей ООО «Сыктывкарский промышленный комбинат» в пользу ОАО «Фонд поддержки инвестиционных проектов Республики Коми».

Бывший замглавы Коми признан виновным в получении взятки от бывшего сенатора Евгения Самойлова в виде прав на 50% гостиницы «Авалон» в Сыктывкаре, мошенничестве с акциями Зеленецкой птицефабрики, а также в двух эпизодах отмывания преступных доходов.

Осужденный настаивал, что не получал взятку от Самойлова, и стал жертвой оговора сразу нескольких лиц: Самойлова, экс-зампреда правительства Коми Константина Ромаданова, Алексея Соколова, который был доверенным лицом Ромаданова и управлял его бизнес-активами, а также Демьяна Москвина, управлявшего офшорными компаниями Зарубина.

Большая часть выступления Чернова была посвящена обвинению в участии в организованном преступном сообществе (ст. 210 УК). В суде апелляционной инстанции Чернов продолжал развивать тезис, который подробно изложил в суде первой инстанции: что ОПС не существовало, поскольку у фигурантов не было общей казны, пополняемой в результате преступной деятельности. Обвинение в организации преступного сообщества, по мнению Чернова, вполне могло быть применено к Ромаданову, как владельцу семейного холдинга, в компаниях которого использовались незаконные схемы получения доходов, что подтверждается вступившим в силу приговором Сыктывкарского горсуда.

- Я честно скажу, мне гордиться своим поведением на предварительном следствии не приходится, - признался Чернов. - Меня так расплющили, что я до 217-ой [статьи УПК РФ, знаменующей стадию ознакомления обвиняемых с материалами перед передачей дела в суд] путался в слезах и соплях. Но ни Самойлов, ни Москвин, ни Ромаданов ни в одних моих показаниях не смогли оспорить все, что я говорил. И я не сообщил ничего, что хоть как-то их компрометировало. Да, я не герой. Оказался весьма трусливым, но я не был готов к тому, что со мной происходило. Тем не менее, никого из этих лиц я не оговорил. Хотя я прошел по несколько дней очной ставки, в которой они в лицо просто нагло лгали мне. Я это доказал на судебном следствии, ссылаясь только на документы следствия. Их оговор я доказал неоднократно, тем не менее, почему-то мои показания — это позиция защиты, как указал суд в приговоре, а они... Я не знаю, они по воде ходят, воду в вино превращают, у них нимб, крылья за спиной тащатся. Никто не знает, что у нас «досудебщики» периодически сообщают недостоверные сведения? Ромаданов, Самойлов и Москвин вполне сознательно и не бескорыстно меня оговаривают.

Чернов сослался на признание Москвина, что он готов на все, чтобы избежать тюрьмы.

По словам выступающего, Самойлова и Ромаданова долгое время связывали тесные бизнес-интересы. Чернов привел финансовые документы, обнаруженные в доме Ромаданова, которые свидетельствуют, что Самойлов неоднократно брал в долг у Ромаданова крупные суммы денег. Так, есть документы, что в 2009 году Ромаданов одолжил Самойлову 300 тыс. долларов; что Самойлов тратит на подарок Ромаданову 8 тыс. долларов. Самойлов приобретал компании, входившие в семейный холдинг Ромаданова. Чернов также указал, что у Ромаданова в ходе обыска была найдена справка, где говорится, что Чернову в 2002 году принадлежал пакет акций ЗАО «Ренова» стоимостью 2,85 млн долларов. Ромаданову это было известно, поскольку до поступления на госслужбу он занимался скупкой акций энергетических компаний в интересах «Реновы».

- При этом Самойлов не мог вспомнить, когда он дарил мне или Гайзеру или получал какие-то дорогостоящие подарки. С Ромадановым и в какой-то части Соколовым - все понятно. Они на протяжении длительного времени вели деятельность, которую Ромаданов изложил в ходе досудебного соглашения, в показаниях к этому соглашению. Но суть в том, что помимо экономических финансовых потерь, конфискации денежных средств, полученных в результате этой деятельности, потери активов семейного холдинга Ромаданова, кроме наказания им самим, как организаторам схем, под уголовное преследование попадали бы члены их семей. Согласно финансовой отчетности, значительная часть денежных средств, полученных в результате этих схем, поступала в юридические лица, которые были подконтрольны отцу, матери Ромаданова, его сестре или жене Соколова. Поскольку компании холдинга Ромаданова, занимавшиеся поставкой песка для нужд Газпрома, принадлежали жене Соколова, то она тоже могла быть привлечена к ответственности.

Чернов сослался на приговор Сыктывкарского городского суда от 14 ноября 2016 года в отношении бывшего директора ОАО «Автодор Коми» Дмитрия Безносикова и Алексея Соколова, которым они признаны виновными в присвоении 177 млн руб., принадлежащих предприятию. В приговоре говорится о неустановленном лице, которое организовало хищение денег в интересах преступного сообщества, дело о котором расследует центральный аппарат СКР. Этим лицом, по словам Безносикова, был Ромаданов.

- Я сейчас понимаю, что Ромаданов без всяких проблем мог стать объектом статьи 210. При этом Ромаданов мог быть установлен как организатор. Но он соглашается на второстепенную роль казначея и получает сравнительно легкое наказание, если учесть сроки остальным фигурантам по настоящему делу. Более того, поскольку у нас 210 статья отпала, то у него есть возможность снять и это наказание.