Сегодня профсоюзная организация — самая крупная среди общественных организаций страны. В Федерацию независимых профсоюзов входит более 20 млн человек. Это, по словам главного редактора газеты «Солидарность», председателя партии «Союз Труда», секретаря Федерации независимых профсоюзов России Александра Шершукова, - один из крупнейших показателей в мире. Об эффективности профсоюзного движения, политических предпочтениях, спорных решениях федеральных властей и протестных настроениях в трудовых коллективах Александр Шершуков рассуждал в беседе с корреспондентом БНК во время рабочего визита в Сыктывкар.

Фото Марии Шумейко

- Насколько, по-вашему, профсоюзы в России эффективны?

- В этом вопросе у меня взгляд пристрастный: я не являюсь сторонним наблюдателем или ученым. Я - профсоюзный работник, главный редактор общероссийской профсоюзной газеты. С одной стороны. С другой стороны газета - одна из точек, куда стекается информация о том, что происходит в профсоюзах по разным линиям, начиная с протестных движений, до тех вещей, которые мы можем поставить себе в заслугу. Я выглядел бы глупо, если б говорил, что у нас прекрасные профсоюзы, которые замечательно работают. Если б это было так, мы бы жили в другой стране, где лучше были бы защищены трудовые права, выше уровень жизни у основной массы населения. Это не так, поэтому на ваш вопрос я отвечу так: у нас профсоюзы разные. Их эффективность отличается от региона к региону, от отрасли к отрасли, зачастую, даже в рамках одной отрасли. Есть профсоюзные организации на конкретных предприятиях, которые работают достаточно эффективно или наоборот - занимаются «одобрямсом» работодателя.

- В каких отраслях профсоюзные организации наиболее активны?

- На крупных и средних предприятиях. В секторе малого бизнеса очень сложно создать профсоюзную организацию. Эта проблема касается не только России. Например, в США то же самое, там вообще численность профсоюзов на уровне примерно 10% от общего числа работающих, тогда как у нас около 40%. Отрасли, где профсоюзная «воцерковленность» наиболее высока - образование, здравоохранение, в меньшей степени - госаппарат, Нефтегазстройпрофсоюз, Горнометаллургический профсоюз и далее по нисходящей.

- Далее следуют тоже промышленники?

- Формально, из-за того, что закрываются промышленные предприятия, у нас должно увеличиваться количество людей, работающих в сервисе и торговле. Но создавать профсоюзы в этих сферах очень тяжело, профсоюз «Торговое единство» - очень небольшой по своему составу и испытывает организационные проблемы. Особенно сложно создать профсоюзные организации в крупных торговых сетях.

- Почему?

- Этому противодействуют собственники торговых сетей. Они в этом не заинтересованы. А заинтересованы в том, и это в большей степени относится к сетям-дискаунтерам, чтобы экономить на всем. Почти любой российский работодатель почему-то считает: экономить проще всего на фонде оплаты труда. Потому что на сырье - нельзя, на механизмах тоже, а на человеке - пожалуйста! Работодатель воспринимает появление профсоюзов в торговых сетях, как выемку денег у него из кармана. Это даже не вопросы социального партнерства, а разговор по поводу конкретных денег, которые, как считает собственник, у него пытаются отнять и передать работнику.

- Наиболее сплоченными в вопросах отстаивания своих прав, как правило, считаются медики. Как работает профсоюз здравоохранения в «смутное» для медицины время?

- Очень смутное время для медиков было, когда пересматривались ставки оплаты труда для бюджетников. Второй момент, который оказал влияние на этот сектор — «майские указы» президента: введение новых систем оплаты труда сопровождалось, так называемой, оптимизацией, которая вылилась в закрытие медпунктов в удаленных селениях. Помните, как Некрасов писал по поводу отмены крепостного права: «Порвалась цепь великая, порвалась и ударила одним концом по барину, другим по мужику». «Майские указы» предполагают рост зарплаты в бюджетной сфере, ответственными за это стали региональные власти, но количество денег под эти задачи не увеличилось. Регионы начали проводить сокращения, и оставшимся подняли оплату с увеличением нагрузки. В итоге вышла ситуация: цели указов формально выполнены, хотя люди получают пристойную зарплату только за счет переработок. Позиция профсоюза по поводу переработок положительной быть не может. Когда люди работают на полторы-две ставки - это не потому, что сильно хочется, а банально не хватает денег. Вопрос в том, чтобы данные отрасли активно финансировались, в том числе на федеральном уровне. Сегодня фактически против этого выступает финансово-экономический блок правительства (минфин, минэкономразвития, Центральный банк), в котором говорят о том, что бюджетное финансирование данных отраслей ведет к бедствиям в экономике. В профсоюзах бюджетного сектора ситуация продолжает оставаться довольно сложной, даже не из-за низкого уровня зарплат, а именно из-за переработок.

- В профсоюзной организации возникают внутренние конфликты?

- Да. Когда на откуп, например, главврачу медучреждения отдано распределение дополнительных фондов, из которых формируется переменная часть зарплаты каждого работника, то он (главврач) - царь, бог и воинский начальник. Соответственно, многие работники не очень решительны. И это проблема.

- Каков уровень активности профсоюзов в отдельных регионах?

- Наиболее высок уровень профсоюзной активности в Свердловской области, Приморском крае, в последнее время возникают трудовые конфликты уровнем чуть выше среднего в Челябинской области, очень сложная ситуация в секторе автотранспорта. Совершенно конкретные вещи: в ряде регионов проходят публичные акции автотранспортников, поскольку муниципальный транспорт в городах находится в очень сложной ситуации - долги по зарплате, недостаточное финансирование со стороны бюджета, у людей нищенский уровень зарплат, притом, что они работают на полную катушку. В тех регионах, что я назвал, несмотря на заявления, что экономика России выходит из кризиса, предприятия продолжают закрываться. Буквально недавно наш корреспондент вернулся из города Верхний Уфалей Челябинской области, где всего 12 тысяч работающих в городе, и закрылось предприятие, на котором работало две тысячи человек. Это же непросто: взять и переехать, с каждым из этих двух тысяч сокращенных связана семья. Очень плохая ситуация в строительстве, машиностроении. В этих регионах конфликты связаны с крупным промышленным производством.

- Дело только в деньгах?

- Нет, деньги как раз есть. Просто они не там. В последнем опубликованном списке Forbes у людей все нормально, и у российской части списка тоже. На руку им и только, что принято правительством страны решение о компенсациях из бюджета гражданам, пострадавшим от санкций. Показательное решение. Проблема заключается в социальном расслоении в стране, хотя оно и снизилось, по данным Росстата, до 13 раз. По нашим данным, этот диапазон более широкий — до 20 раз.

Еще одна проблема, которая влияет на доходы работников - увеличение прямых и косвенных поборов с населения. Начиная от оплаты имущества по кадастровой стоимости, заканчивая предложением по снижению социальных взносов и увеличению НДС. А снижение соцвзносов (в фонд соцстраха, Пенсионный, ФОМС) приведет к снижению выплат. Пусть минфин тогда скажет, на что нужно снизить выплаты? На пенсии, больничные, пособия, финансирование медицины? Эти деньги - не государственный бюджет, это деньги работника, которые он перечисляет в фонды. Этот опыт уже использовался около десяти лет назад. Тогда была аргументация: бизнес выйдет из тени, получит возможность развиваться и увеличивать зарплату работникам. На практике этого не произошло. Из тени может и вышли, но рост доходов был связан только с общим экономическим подъемом в стране.

Две вещи печальны – сами эти предложения (о снижении отчислений в фонды) и то, что люди, которые эти предложения вносят, даже не пытаются проанализировать опыт прошлого.

- Как профсоюзные организации относятся к протестным отношениям политического характера?

- В профсоюзах состоят люди разных политических партий, разных взглядов. В пошлом году на выборах в Госдуму мы коллегиально решили поддержать «Единую Россию» и нашу партию «Союз Труда». Почему? Из существующих политических партий, ЛДПР — театр одного актера, «Справедливая Россия» и компартия — у нас с ними разногласия по земельному вопросу: они хотят, чтоб мы в земле лежали, а мы - наоборот. В том смысле, что СР и КПРФ довольно давно декларируют, что ФНПР - неправильные профсоюзы, необходимо создать правильные. А как мы можем нормально общаться с политическими деятелями, которые считают, что нас нужно похоронить?

Если говорить о несистемной оппозиции, тут ситуация тоже простая: левая оппозиция в этом секторе практически отсутствует, а либеральная оппозиция предлагает не совсем адекватные меры реформирования. Настоящая деятельность Навального — попытка эксплуатации социальной тематики. Это интересно даже потому, что до этого у него такие попытки отсутствовали полностью. Можно использовать эту тему для набирания политических очков, либо попытаться в ней разобраться. Если бы Навальный до выборов попытался в ней разобраться, я бы сказал: хорошо, он продолжает то, что начал. А сейчас, это в чистом виде попытка оседлать актуальную тему. Но я очень сомневаюсь, что он в этой теме разбирается и продолжит разбираться после выборов.

Для примера: на прошлых президентских выборах предприниматель Михаил Прохоров сделал частью своей предвыборной кампании формирование Трудового кодекса. Смысл был в следующем: сейчас ТК ограничивает предпринимателей, не дает развиваться экономике — якобы, он «советский» и необходимо его радикально изменить. Предложения Прохорова включали в себя и увеличение рабочей недели с 40 до 60 часов - попытка консолидировать мнение предпринимателей. Как только выборы закончились, Прохоров об этой истории не вспоминал. У меня такое ощущение, что когда в этот раз выборы закончатся, Навальный точно также забудет. Разбираться с зарплатами и пенсиями не так зажигательно, как на квадрокоптере облететь чьи-то поля и луга. Не надо переоценивать масштаб политических протестов. В стране гораздо больше трудовых протестов, на которые никто не обращает внимания.

- В таком случае как обстоят дела с трудовыми протестами?

- Трудовые конфликты в стране делятся на две части: те, в которых стороной выступают профсоюзы, и обычно их разрешение происходит на законодательном уровне, и протесты на предприятиях, где профсоюзов нет. Там формы протеста могут быть самые разные. Это и голодовка, которая лежит вне зоны трудового законодательства. Недавно в Ростовской области голодали шахтеры, которым работодатель задолжал несколько сотен миллионов рублей зарплаты и начал возвращать по чайной ложке. Вопрос к правоохранительным органам и надзорным структурам, которые следят за бухгалтерской отчетностью: каким образом могла сформироваться такая гигантская задолженность? После объявления голодовки долги сотрудникам начали возвращать из бюджета региона, хотя и это минус — нецелевое использование средств, при соответствующем раскладе - это «статья» для чиновников, которые такое решение принимали. Профсоюзы могут более или менее решить проблему. Там где профсоюзов нет, работник остается один на один с работодателем. Если предприятие стоит на ногах — это один разговор, а когда оно начнет падать - долги по зарплате и незаконные увольнения.

- Соответственно, если профсоюз работает на совесть, стихийных выступлений не возникнет?

- Я всегда говорю: профсоюз - это инструмент, удобная организационная форма для самозащиты своих прав. Если же профсоюз формальный — переизберите председателя. Главная проблема в социально-трудовом секторе - это не только готовность работодателя нарушать права работника, а готовность работника смиряться с этим нарушением прав. Если работник смиряется, его никто не заставит пойти на митинг или забастовку. Уровень готовности работника к защите своих прав — проблема для профсоюзов.

- Как быть с теми сферами занятости, где предприятия настолько малочисленны, что собрать профсоюз невозможно?

- Это проблема «юберизации» экономики, когда контакт между работником и работодателем совершается, например, через технологическую платформу Uber, а трудовой коллектив отсутствует в принципе. Например, сервис личных помощников YouDo, где потребитель размещает заказ, и на него реагируют потенциальные работники - потребитель и исполнитель общаются напрямую. По идее, в отношении малых предпринимателей, таксистов, например, можно решить вопрос переходом профсоюзов на новые технологические основания. Сейчас мы размышляем на тему разработки мобильного приложения для членов профсоюза, которое предоставит возможность оперативной связи со специалистами, будет кооперировать людей.

- То есть, говорить, что профсоюзы входят в ХХI век модернизированными, еще рано?

- Я не знаю, кто в стране вообще входит в ХХI век с модернизацией. Кроме экспортных предприятий, конечно. Притом, входят они туда не по своей воле - в противном случае будут неконкурентоспособны в сравнении с зарубежными предприятиями, которые также работают на экспортном рынке. Если мы говорим о компаниях, ориентированных на внутренний рынок, — какой 21 век? Падение платежеспособности у населения само по себе ставит рамки для этого рынка. Исключение – оборонка и агропром, только это две отрасли показывают в санкционный период устойчивый рост. Только потому, что там существуют прямые государственные субсидии и дотации. Оборонка работает на экспорт, агропром — на внутренний рынок. А что касается остальных предприятий, работающих внутри страны, их рост тормозится, в том числе, и кредитной политикой Центробанка. Взять кредит под нормальный процент, который можно вернуть за счет прибыли, практически нереально. Профсоюзы не могут существовать отдельно от предприятий, мы все зависим от экономических процессов в Российской Федерации. К сожалению, в последнее время динамика негативная.

- Многое ли зависит от человека в работе профсоюзной организации?

- Безусловно. Это же работа с людьми. Я знаю разные примеры успешно работающих профсоюзных лидеров на уровне предприятий. Даже разные психотипы, хотя все они - харизматики. От личности председателя профкома очень многое зависит. К сожалению, наверное. Ведь было бы проще, если б система работала независимо от личности человека у руля. Но это невозможно сейчас, в том числе и потому что в период перестройки прошло реформирование профсоюзов: из централизованных профсоюзов и финансовых фондов они были раздроблены и спущены на уровень предприятия. Хотя общемировая тенденция - централизация: создание забастовочных фондов, фондов для оплаты специалистов-переговорщиков с правительством и корпорациями. До сих пор раздробленные ресурсы профсоюзов не восстановлены. А при отсутствии централизованной системы увеличивается роль личности в истории конкретно взятого профсоюза.

- Какова доля формальных профсоюзных организаций?

- Если в качестве формальной профсоюзной организации оценивать ту, что занимается просто сбором членских взносов, когда на предприятии есть некоторые проблемы, например, зарплата не индексируется или индексируется только по уровню инфляции, - процентов 20. Это размытые критерии, которые даже внутри профсоюзного сообщества не уточнены. Люди высказывают разные позиции о том, что считать формальным объединением. Пример: крупный промышленный регион, в котором два предприятия, на которых работает несколько десятков тысяч человек, завязаны в технологическую цепочку. На первом предприятии председатель профкома более публичный и активный человек: предприятие несколько раз проводило «итальянскую забастовку», в результате несколько раз повышалась зарплата. Другое предприятие, на котором такие формы коллективного выяснения отношений с работодателем как забастовки отсутствуют. Там наличествует переговорный процесс: зарплата растет, но меньшими темпами. Сказать, что второе предприятие работает формально — я не могу. Просто люди склонны добиваться своего более низкими темпами. Оба предприятия входят в один профсоюз, и в нем склонны уважать и того, и другого лидера профорганизации. Я бы цифру в 20 процентов отнес к организациям, которые собирают деньги, а деятельности нет — хаос и запустение. Мы с этим пытаемся бороться. За период существования ФНПР сменилось большое количество профсоюзных лидеров, но до финала реформирования мы далеко.

- И двигаетесь к централизации?

- У нас нет другого выбора. Нам необходимо на равных разговаривать с централизованной государственной машиной, которая является вертикалью; на равных пытаться разговаривать с бизнесом, где нет демократии на уровне конкретного региона. Говорить о том, что стоять наравне с этими махинами может структура конфедеративного характера - нелепо.