В начале мая в Санкт-Петербургском филиале Высшей школы экономики прошел семинар по публичной политике, на котором выступил с докладом профессор кафедры прикладной политологии, доктор философских наук Григорий Тульчинский, ежегодно читающий лекции и в Коми государственном пединституте. В интервью БНКоми ученый рассуждает о роли церкви и бизнеса в обществе, финно-угорском менталитете, а также об экономике страны, которую он определяет как псевдорыночную.

Григорий Тульчинский определил ключевые позиции для развития России

- Григорий Львович, вы утверждаете, что социологи, занимаясь делением общества на этносы, нации, социальные группы и классы, не отображают истинной картины движущих социальных сил. С чем это связано, и как можно отобразить эту истинную картину?

- Традиционная социология занимается группами, структурами... Это классификационно-инвентаризационный подход. Переход к анализу социальных сил, а не просто групп, предполагает рассмотрение групп с артикулированными интересами и определенными ресурсами реализации этих интересов. Это как переход в физике от статики к кинематике и динамике. Есть еще одна аналогия - с мотивацией, которая складывается из намерений и возможностей. В докладе об этом довольно много говорилось. Ну, например, подавляющее большинство бюджетников - служащие. Но далеко не все они образуют социальные силы. Например, спецслужбы - социальная сила, а работники ЖКХ - нет. Студенты - социальная сила, а профессора - нет. Так же как и рабочие машиностроительных компаний не являются социальной силой, а шахтеры, рабочие ТЭК – являются.

- Является ли в России социальной силой церковь?

- РПЦ - да, а иудаизм, как и буддизм, в России таковой не является. Более того, РПЦ стремится к расширению своих ресурсов: символических, информационных, экономических. Причем с последними у нее получается намного успешнее.

- Вы нередко бываете в Коми. Как вы считаете, каковы в республике действующие социальные силы? Многие говорят о северном менталитете, «замороженности». Каково, по-вашему, его влияние на ситуацию в регионе?

- Для финно-угорского менталитета вообще характерен апофатизм и даже эскапизм. В этом проявляется и финно-угорский след в российской духовной и политической культурах. Что касается конкретных социальных сил в Коми... Надо рассматривать конкретный расклад интересов и ресурсов. Это разговор не навскидку.

- Вы определяете экономику страны как псевдорыночную. В чем это проявляется?

- За рубежом еще до революции российскую экономику квалифицировали как вотчинную - когда целые регионы и отрасли отдавались в кормление «правильным», «достойным» людям. Последние, впрочем, легко могли этот статус и утратить. С тех пор мало что изменилось.

В России на протяжении всей ее истории не собственность рождала власть, а наоборот - власть рождала и рождает собственность, и эту собственность постоянно делит. В России вопрос о собственности (от киоска у метро до крупной компании) не может быть решен чисто рыночно, когда собственность легко меняет владельца, переходя к владельцу более эффективному, а только при участии власти. Которая при этом еще и сама активно играет в собственника, не выполняя своей главной функции - третейского суда. Примеры слишком очевидны, так же как и издевательские реплики о «спорах хозяйствующих субъектов», «все в суд». Просто властные решения (коррупционные ли нет - другой вопрос) упаковываются в рыночные и правовые решения. Отсюда и правовой нигилизм, и коррупция.

- Каковы, по-вашему, пути выхода страны из сложившейся социальной и экономической ситуации? Большую ли роль здесь играет бизнес?

- В принципе, бизнес играет ключевую роль в любом обществе. Можно только напомнить его функции. Экономическая - без участия бизнеса в экономике не произойдет ничего. Единственно, что ему надо - правовые рамки, и, может быть, какие-то условия устранения монополии. Вот это и есть реальная роль власти. Инновационная, модернизационная - ведь всякая инновация - вопрос микроэкономический, когда имеются условия реализации идей. У нас же инновационность мифологизирована и понимается макроэкономически, чтобы «все сразу». А так не бывает. Это только говорит о политической мифологии. Объективно в России нет запроса на инновации. В этом никто не заинтересован, потому как это чревато переделом собственности, конкуренцией, реальным рынком. Но это было всегда. Вспомните Сикорского, Зворыкина, Яблочкина... Все инноваторы встречали ожесточеннейшее сопротивление. Социальная - никакая социальная политика без участия бизнеса не реальна. Так же как и культура, и спорт... И образование - пока в вузы не придет работодатель, мы так и будем гордиться своей позорной высшей школой. Политическая - когда говорят, что бизнес не должен заниматься политикой, это же очевидное лукавство. А кто этих ребят во власть привел? На чьи деньги формируются избирательные фонды? Бизнес - основной игрок в политику.

Даже этическая... Можно сколько угодно говорить дома, в школе, с амвона, с экрана о морали, высокой духовности, но, приходя на работу, молодой человек видит реальные отношения и правила игры. И с трех раз не догадаетесь, что выигрывает в этой сшибке ценностей. При этом нормальный бизнес несет нормальные ценности. Мой опыт работы преподавателем в разных аудиториях показывает, что адекватней всего кантовскую метафизику нравственности понимают именно деловые люди. Этика рыночных отношений - реальная этика человеческих отношений в этой жизни. А этика спасения, Царство Божие - в сердце души человеческой. И упования наши на Господа должны быть настолько полными, что не должны его примешивать к нашим делам.