Вячеслав Гайзер рассказал агентству «Комиинформ» об антикризисной программе правительства республики. БНКоми приводит выдержки интервью.

Вячеслав Гайзер обрисовал антикризисные планы правительства. Фото Юрия Кабанцева

- «Острая фаза кризиса завершается, и формируется тенденция восстановления экономики». На основании чего Минэкономразвития республики делает такой вывод? Он предваряет, насколько я понимаю, антикризисную программу.

- Я абсолютно согласен с Минэкономразвития. Почему? Потому что цифры говорят сами за себя. В начале 2009-го, когда шла активная фаза кризиса, падал объем промышленного производства, больше всех тогда пострадала перерабатывающая отрасль. В течение года мы постепенно это падение не просто остановили, но и стали наверстывать. Напомню, что падение промышленного производства было более 10 процентов, но на 1 января (2010 года – ред.) мы практически восстановили объемы, которые были в 2008 году. Результаты первого квартала этого года говорят о том, что мы стали двигаться вперед. И что самое главное, восстанавливает свои позиции промышленность: деревообработка, угольщики – ведь самое большое падение было именно у них. Итоги первого квартала 2010 года говорят о том, что почти на 45 процентов по сравнению с первым кварталом прошлого года идет рост добычи и отгрузки. Если посмотреть весь спектр показателей – прибыльность, отгруженная продукция, товарооборот, – мы везде потихоньку встали на ступеньку 2008-го и теперь наращиваем объемы. Поэтому мы считаем, что активная фаза кризиса действительно закончилась, теперь идет медленное наращивание.

- Тогда зачем нам антикризисный план?

- Для того, чтобы можно было эту тенденцию закрепить и, самое главное, ускорить рост.

- Первый вариант антикризисного плана Вы назвали «белибердой», «документом ни о чем». Через месяц Вам представили другой документ. Вы увидели там то, что хотели увидеть?

- Да. Я увидел в нем главное. Это не набор текущих дел министерств и ведомств, которыми они занимаются в любой период времени, а набор конкретных мероприятий, которые должны по нескольким ключевым направлениям дать свой положительный эффект.

- Какие пункты программы Вы считаете ключевыми?

- Социальная защищенность граждан во всех ее видах, стимулирование экономики как основного локомотива. Отдельный акцент – на те меры, которые в период кризиса дают толчок для развития. Например, в антикризисном плане есть направление «создание и увеличение внутреннего спроса» на те виды продукции, которые производятся нашими товаропроизводителями и менее конкурентоспособны, чем у соседей.

Самый яркий пример – сельскохозяйственное производство. Мы неоднократно слышали, как наши сельхозпроизводители говорят: «Да мы бы тут накормили всех и молоком, и мясом, но вот беда – кировчане привозят продукцию, которая гораздо дешевле нашей, мы им не конкуренты». Это действительно так. Сельскохозяйственное производство в условиях Севера естественно дороже, чем у кировчан. Но это не значит, что ничего в этом плане нельзя сделать. Можно!

Республика должна включить рычаги защиты своего товаропроизводителя. Одна из мер – субсидирование, с тем, чтобы можно было конкурировать с ценами наших соседей, чтобы аграрий мог участвовать в конкурсах и аукционах, которые проводятся для нашей бюджетной сети, и поставлять продукцию. Если уж и субсидировать, то самих себя. Мы готовы поддерживать и проекты создания перерабатывающих производств. Одно из них – мясоперерабатывающее в Корткеросском районе – должно производить то, что нужно опять-таки бюджетной сфере.

Субсидирование – основной рычаг, который может применять республика. Главное, что оно должно быть осмысленно, экономически оправданно и давать нужный эффект для всех жителей республики.

Пример с теми же пресловутыми тарифами ЖКХ. Мы изменили подход к решению самой этой проблемы: а именно - там где тарифы высоки в силу экономических причин (топливо дорогое, доставка дорогая) - заморозить, там, где зашкаливают, - снизить. Мы будем вводить государственного оператора, который создаст госрезерв топлива, и это топливо будет реализовываться предприятиям ЖКХ, которые отвечают за теплоснабжение, по фиксированным ценам.

- Вы уже считали, какой экономический эффект это даст? Насколько снизятся тарифы, если это в принципе возможно?

- Возможно. Мы ставим задачу с началом нового отопительного сезона максимально выровнять тарифы на селе там, где они превышают 2 тысячи рублей, включая НДС, за гигакалорию. У нас есть места, где и 2800. Наши расчеты показывают, что при таком подходе мы в течение следующего отопительного сезона можем выйти везде на стоимость не выше двух тысяч за гигакалорию.

В среднем снижение существующего тарифа может составить от 12 до 35 процентов в разных местах. Это уже шаг. И мы опять же будем понимать, что мы субсидируем. Не черную дыру неэффективной экономики предприятий, а конкретную операцию, связанную с созданием госрезерва топлива. И таких примеров в этом плане достаточно много.

- А есть в плане прорывные идеи, до которых додумались только что?

- Что такое «прорывные»? И что значит «додумались»? Я считаю, что работа правительства в своей основе, если она системна, не может основываться на прорывах. Это будет означать, что есть шараханье из стороны в сторону. Это неправильно. Сама система работы стабильна, неизменна, основана на законах, начиная с Бюджетного кодекса. Но есть вещи, которые необходимо оперативно анализировать и принимать решения, которые либо будут эту систему мер улучшать либо тормозить. Наладить работу таким образом, чтобы в нужный момент этот срез делать, анализировать и принимать управленческие решения, вот в этом, наверное, основная задача руководства состоит и работа правительства в целом.

Если с этой точки зрения посмотреть, то, конечно, есть очень многие вещи, которые будут использоваться впервые. Даже те примеры, которые я приводил в сельском хозяйстве, в ЖКХ, их же раньше не было. Это совершенно новые формы, которые мы сейчас, сев за стол, придумали, отработали и будем запускать. Субсидирование было менее эффективно, чем, как нам кажется, при новых подходах.

- Я думаю, сейчас многих интересуют меры государственной поддержки малого и среднего предпринимательства…

- Это правильно, это справедливо. Особенно в кризисное время, когда много народу хочет попробовать себя в этом деле. Именно поэтому появляются новые формы поддержки, начиная от самозанятости…

- Это федеральная, по-моему, программа.

- Она федеральная с точки зрения финансового обеспечения, а вот в каком виде и как ее отработать на месте? Наша задача не деньги раздать, через полгода зафиксировать, что их, извиняюсь, пропили, а чтобы эти деньги за собой принесли организацию какого-то дела. Самозанятость должна предусматривать такие формы как объединения, кооперативы. На 60 тысяч много не создашь, а вот 10 человек по 60 тысяч, да что-то еще дополнительно от республиканского и местного бюджетов – уже можно цех какой-нибудь запустить.

- А налоговые льготы, предусмотренные программой, они кого касаются?

- Они касаются в первую очередь юридических лиц. Наше законодательство, связанное с возможностью предоставления налоговых льгот, до сих пор было ориентировано на стимулирование инвестиционных целей. Те предприятия и организации, которые реализовывали у нас инвестпроекты и доказывали их экономическую эффективность, претендовали на получение налоговых льгот. Например, тот же Сыктывкарский ЛПК с реализацией проекта «Степ».

На апрельской сессии мы будем просить госсовет Коми внести изменения в этот закон с тем, чтобы в кризисный период расширить основания для получения налоговых льгот: это должен быть не только инвестиционный проект, но и капитальное строительство соцобъектов, вложения в программы занятости населения, благотворительность в социальной сфере, начиная от спорта, заканчивая образованием, медициной и так далее. Это частно-государственное партнерство. Мы создаем условия для привлечения дополнительного финансирования бюджетной сферы республики. Это как минимум. А как максимум — создание новых рабочих мест.

- В антикризисной программе целый блок посвящен моногородам…

- Основная задача - сделать все возможное, чтобы экономика Воркуты, Инты, Емвы и Жешарта перестала зависеть от базовых предприятий, на которых они сегодня зиждятся.

- Вы считаете, что это возможно?

- Я считаю, что ослабить влияние возможно. Почему? Потому что есть проекты и в Воркуте, и в Инте, которые мы будем поддерживать, которые будут диверсифицировать экономику этих городов, и они уже будут связаны с добычей и переработкой других видов сырья. К примеру, в Инте это разработка золотоносного месторождения «Чудное» компанией «Голд минералз». Когда они выйдут на проектные объемы — это в течение трех лет будет происходить, пока у них все, слава Богу, идет по графику - это сотня рабочих мест, это сотни миллионов дополнительных налогов в бюджетную сферу республики.

Возьмем Княжпогост. Проект модернизации Княжпогостского завода ДВП, который мы заявили в Минрегионе РФ как один из приоритетных по программе моногородов, и в рамках лимита, который на эту программу федералы устанавливают для республики, будем пытаться его реализовать. А это уже другой уровень совсем: и по видам продукции, и по дополнительным рабочим местам и так далее.

Есть такого же рода и в Воркуте проект. Очень важно заинтересовать предприятия тех же самых моногородов сегодня вкладывать в новые рабочие места, не завязанные напрямую с работой монопредприятий, через тот же механизм налоговых льгот, чтобы появился экономический стимул развязывать эту взаимозависимость и пытаться развивать экономику этих городов.

Конечно, перебить базовые направления экономики такого города невозможно, но смягчить, диверсифицировать в определенной части можно. И этим, собственно, и будем заниматься. Параллельно отрабатывая, естественно, вопросы, связанные все-таки с переселением избыточного населения моногородов.

- Было обещано, что в течение ближайших трех лет республика получит беспрецедентный объем федерального финансирования на переселение северян. Эти средства мы получаем? Программа не свернута?

- Пока не свернута. Надеюсь, что и не будет. На следующий год мы тоже соответствующую заявку на полтора миллиарда рублей сдали. Другой вопрос, что федеральный бюджет, как мы все видим, скукоживается и скукоживается. Что там будет на следующий год говорить, наверное, преждевременно. Но программа не свернута, 125-й закон как действовал, так и действует.

Другое дело, что программа, к сожалению, не дает того эффекта, на который все рассчитывали. Почему? Потому что у нас люди отличаются умом и сообразительностью. Исходя из объемов средств, мы предполагали, что сможем за три года переселить под десять тысяч семей, а по факту получилось в четыре раза меньше.

Первый же анализ два года назад показал, что все достаточно просто. Воркута кишит объявлениями «обналичим сертификат», когда люди записываются на переселение в Москву, где самая высокая стоимость квадратного метра жилья, едут туда, продают этот сертификат мошенникам, получают свои наличные деньги, отдают комиссионные и спокойно уезжают куда-то, в другое совершенно место, где они потом и оседают. И получается, что при таком достаточно большом объеме средств мы в четыре раза меньше переселяем людей.

Республика все это видела, мы долгое время бились над тем, чтобы на федеральном уровне изменили правила и устанавили среднероссийскую стоимость квадратного метра, чтобы не было этой заинтересованности в обналичивании. Наконец, к концу прошлого года нас услышали, правила действительно будут меняться. И мы надеемся, что в эти вещи не будем вляпываться.

- В антикризисном плане есть пункт о модернизации экономики. Мало кто понимает, что за ним стоит. Объясните обывателю, что ему с этого?

- Модернизация экономики – это комплекс мер. Первую часть мы уже затронули. Если экономика республики сложилась как добывающая, то, чтобы нам развиваться и дальше и чтобы каждый житель республики почувствовал, как раньше, «уверенность в завтрашнем дне» для себя и детей, ускоренными темпами должна развиваться другая составляющая – перерабатывающее производство. То, что называется диверсификацией экономики.

Имеющаяся структура должна пройти перевооружение. Это тоже модернизация экономики. Возьмем Княжпогостский завод ДВП. Сегодня это каменный век. Новую технологию поставить, открыть новые цеха, тогда и продукция другого уровня будет, с другим спросом и другими ценами. А это означает, что предприятие будет конкурентоспособным, эффективным, у людей будет стабильная работа и заработная плата, в республике появится другая налоговая база, которая позволит развивать и социальную сферу и все, что с этим связано для людей.

То есть модернизация экономики – хотим мы этого или не хотим – это основное, что может дать жителю республики не только уверенность в завтрашнем дне, а хорошую комфортную жизнь, потому что он будет больше зарабатывать, больше тратить, соответственно, больше будет получать бюджет и тратить на этого же человека. Все взаимосвязано.

Полную версию интервью читайте на ленте «Комиинформа».