Фермер Николай Юрковский родом из Украины. Переехав в Коми в детстве вместе с родителями, понял, что создан именно для этих мест. Попробовав себя в различных сферах, теперь он выращивает картофель и многолетние травы в селе Выльгорт Сыктывдинского района. Вопреки расхожему утверждению о сельском хозяйстве на севере как авантюрном, он готов доказать, что с его помощью можно зарабатывать и уже делает это. С государственной помощью он приобрел небольшой технопарк, но на этом останавливаться не собирается. Как сделать выращивание картофеля успешным бизнесом, на кого при этом опереться и как в тридцать лет создать агрохолдинг, он рассказал в интервью порталу «КомиФерма».

Фото Ирины Кнутас

- Вы потомственный фермер или в первом поколении?

- В роду у меня фермеров не было. Жили мы в городе, а теперь в Выльгорте – значит, я сельский житель. Здесь я с двух лет, и отсюда не собираюсь уезжать. Учился в другом регионе, но меня тянет обратно.

- На кого вы учились?

- Я учился на агронома, причем это был бессознательный выбор, совершенно для меня противоестественный. До того, как поехать туда учиться, я занимался животноводством, еще в школе у меня было небольшое подворье – лично у меня, родители этого не касались. Были кролики, куры, гуси, лошади, только крупного рогатого скота не было. Но агрономом я себя не видел.

- Как может быть школьнику интересно сельское хозяйство?

- Интересы у меня уже тогда были не такими, как у ребят моего поколения, крылья мне родители не подрезали, в этом отношении я им очень благодарен. Но когда встал вопрос об учебе, мама видела меня только квалифицированным специалистом с высшим образованием. Я подал уже документы в техникум, хотел получить ветеринарное образование. Мама, когда узнала об этом, сказала: пока ты не получишь высшее образование, я тебя в покое не оставлю. Я понял, что сопротивляться бесполезно. Но в то время принимали документы только уже на агротехнический факультет, я подал туда для виду, сдал экзамен и прошел.

Теперь я понимаю, что мама была права. Ее настойчивость и стечение обстоятельств вывели в итоге меня на ту дорогу, по которой я иду сейчас. До четвертого курса я маялся, запустил учебу, потом нагнал, сдал все без троек. Но до четвертого курса не понимал, что это мне пригодится: учился только ради высшего образования.

Единственный случай, который мне показал, что мне это интересно – на практике, когда меня, студента, поставили заведующим зернотоком, и мне хватило 10-минутного инструктажа главного инженера. Уже на следующий день я принимал зерно, контролировал процесс сортировки, сушки, и т.д. то есть весь процесс был в моих руках. Я уже позже понял, что у меня не только получалось, мне это нравилось.

Я больше практик. Те предметы, которые давались технически в теории, я не принимал, сдавал с горем пополам. На схеме сортировочную машину я не понимал. Кто-то может учиться механически, а у меня возникали вопросы, на которые теория не могла дать ответа. Но стоило увидеть на практике, сразу становилось ясно.

- Но ведь после окончания вуза вы не стали фермером…

- В первое время после учебы я шатался туда-сюда, пробовал себя в разных сферах. В 1998 года устроился в совхоз "Пригородный" на должность начальника участка открытого грунта. Это была новая должность. И она стала моей стартовой площадкой. Это была интересная и очень эмоциональная работа.

- Что может быть эмоционального в овощах?

- Две грядки овощей – это одно, а когда проделана работа по посадке капусты и картофеля на 120 гектаров – это совсем другое. Или когда ты сеешь многолетние травы, когда ты видишь всходы, потом как они зреют, даже когда ты получаешь небольшую зарплату и с перебоями, душа радуется, потому что ты видишь результаты своего труда, чувствуешь причастность к какому-то большому делу. Когда ставишь задачу и достигаешь ее – получаешь огромное удовольствие от работы.

- Если все получалось – почему ушли?

- Я проработал в "Пригородном" до 2010 года, и причина ухода была все-таки в низкой зарплате. Как сотрудник аппарата управления я сидел на окладе, хотя работал от десяти часов в день. Чтобы качественно выполнить работу, 10 часов недостаточно. Иногда спать приходилось по два-три часа в сутки, и это не оплачивалось.

Потом я поменял немало работ, и ни одна не приносила мне радость. Это была каторжная рутинная работа. Я попробовал и муниципальную, и госслужбу, получил второе высшее – юридическое – образование, и в принципе, мог бы сделать себе карьеру. Но я считаю, что, чтобы у человека было все хорошо в жизни, он должен заниматься тем, что ему нравится. Говорят же: сделайте своей работой любимое дело, и вы не проработаете ни дня.

Идея об открытии КФХ, конечно, не возникла сразу. То есть первоначально, имея постоянную работу, я решил разбить огород немного больше среднего размера. Возник вопрос, чем обрабатывать почву, началась работа с сайтами, с литературой. Рассматривал трактора, мотоблоки, и остановил свой выбор на мини-тракторах и в прошлом году купили его.

К тому времени уже несколько лет мы держали пчел. Зарегистрировали КФХ, думая заниматься пчелами, но после решили пчел разводить для себя, а сами будем сажать картофель.

Когда встал вопрос о картошке, стало понятно, что этот процесс надо максимально механизировать. Стали изучать наши возможности, подавать грантовые заявки в муниципалитет и Минсельхоз на приобретение навесного оборудования для выращивания картофеля – целый комплекс: картофелесажалки, картофели копалки, оборудование для сенокошения. И там, и там мне были готовы предоставить средства. Мы запросили сумму порядка 750 тысяч и получили ее. Сейчас работаем на приобретенной за счет гранта технике.

- Сколько картофеля вы нынче вырастили?

- В этом году мало. У нас были проблемы с семенами, их качество в Коми было низким. Люди, которые обещали помочь нам с семенами, сами оказались в трудной ситуации и невольно нас подвели. Мы посади что попало, и урожай получили неважный. Сейчас мы этот вопрос прорабатываем.

- Многие ваши коллеги жалуются на проблемы со сбытом. У вас с этим как?

- У нас есть клиенты и по картошке, и по грубым кормам. Причем по ним мы не удовлетворили спрос потребителя: нужно было гораздо больше – и фермерам, и конно-спортивному центру Аврора», выльгортской конной школе, частникам. Всех в этом году подвела с кормами погода. К слову сказать, сенокос у нас в этом году продолжался до середины сентября.

- Какова же ваша цель, зачем вы ищете поддержки у проекта «Единой России» «Сделаем вместе»?

- Есть два варианта развития событий. У нас есть крестянско-фермерское хозяйство, и это неплохо, мы имеем участок и клиентов, но при этом варимся в своем котле. Это может тянуться много лет. Но есть и второй вариант развития событий, при котором у нас есть возможность работать со зданиями, которые в данное время невостребованы. Они остались от старых уже несуществующих предприятий. Их не просто можно реанимировать, их можно и нужно активно использовать уже в следующем году.

Мы самостоятельно купили самосвал, приобретаем трактор больший по классу, т.е. увеличиваем машинно-тракторный парк. Это все где-то надо хранить, ремонтировать, обслуживать. Нужна серьезная база, а ее нет. Но она есть потенциально: вот эти запущенные никому не нужные здания. Мы могли бы это все привести в порядок. У нас есть возможности, специалисты и желание.

- Сыктывдинские власти готовы вам это отдать?

- Это не в их власти, это компетенция Агентства по имуществу РК. В муниципалитете нам готовы помочь, но они не имеют права распоряжаться всеми зданиями.

- Часть зданий муниципальные, а остальные чьи?

- Да ничьи, у них нет хозяина. То есть нам нужна административная и юридическая помощь. Грубо говоря, необходимо включить административные рычаги, причем очень серьезные. Это позволит нам занять эти помещения, привести их в порядок и развивать нужное дело. При этих условиях мы покажем результат в ближайшие годы.

- Нужна только административная помощь, а деньги вы найдете сами?

- Денежный вопрос всегда открыт. Там есть здание котельной и кормоцеха, которое может использоваться для ремонта техники и хранения овощей. Это сеновал, который можно использовать уже сейчас, немного подремонтировав. Это две фермы, одна из которых в плачевном состоянии. Это не один миллион. Точную калькуляцию мы будем делать, когда будет ясно, позволят ли нам работать с этими зданиями.

- К кому вы собираетесь обращаться?

- Налаживаем контакты с Агентством по имуществу и записались на прием к главе Республики Коми. Предполагаем, что это будет совместная встреча с представителями агентства, муниципалитета, минсельхоза.

- Во что в перспективе вырастет ваш проект?

- Перспектива такова: есть мы с материально-технической базой, умением и желанием, и есть крестьянско-фермерские хозяйства, которые занимаются животноводством. Если мы объединяем усилия, то мы получаем при наличии этих зданий в краткие сроки агрохолдинг с созданием новых рабочих мест, базой для прохождения практики студентами. Мы получаем много плюсов, и не только мы, а село, район, республика.

Более того, тут еще важная социальная составляющая. Рядом с этими заброшенными зданиями живут люди, которые работали там. Это пенсионеры, которые обливаются слезами, вспоминая некогда процветающее хозяйство. Парадокс: войны нет, а разруха есть. Я многих я знаю лично. У меня там работал дедушка, дядя, мама, масса хороших порядочных людей, которым больно от этого. Они уже ничего не могут сделать, а мы можем.