Продуктовый рынок страны претерпел существенные изменения: летом полки магазинов стали пустеть из-за санкций и запрета на ввоз продуктов из Европы, затем, в связи с ростом курса валют, подорожали привычные товары. Исполнительный директор ЗАО «Ассорти» Максим Маркушев рассказал БНК о соглашении по замораживанию цен с правительством республики, об изменении поведения покупателей, последствиях эмбарго, а также пояснил, почему с прилавков пропали персики и чего ждать любителям хорошего чая и кофе.

Фото Юрия Кабанцева, видео Алексея Абрамова

- В середине февраля было подписано соглашение о «заморозке» цен. Как оно реализуется в вашей торговой сети?

- Наша торговая сеть была одной из первых в России, которая самостоятельно, подумав, при взаимодействии с местными органами власти приняла решение о первом, пробном шаге по замораживанию цен. Было выделено порядка 12 позиций из каждой группы: макароны, один вид молока, хлеб, мясо — свинина без кости, капуста, картофель и ряд других продуктов, которые выходят в ежедневную продуктовую корзину потребителя. Конечно, текущая ситуация определенной нестабильности нас пугала, но сейчас мы видим, есть небольшое временное затишье, идет укрепление национальной валюты, что способствует тому, что такие шаги можно делать и без особой боязни. Наиболее сложно было заморозить цены на картофель и капусту, потому что это товар с постоянно меняющейся ценой и основной сезон по ним уже давно прошел, тем не менее, картофеля было закуплено около 40 тонн, чего мы обычно не делаем. Сейчас же это сделано для того, чтобы выдержать ту цену, которую мы пообещали потребителю. Выделить даже в первом шаге «заморозки цен» эти две категории было далеко не просто. Особенная сложность была с картофелем, так как в республике нет овощехранилищ, кроме того, удаленность фермеров, которые выращивают картофель, бывает очень разной и порой очень большой, тем не менее, часть картофеля мы закупили у местных фермеров, часть привезли из плодоовощных баз наших столиц.

- Какие еще сложности возникают с товарами по «замороженной» цене?

- Цену на хлеб производитель меняет практически каждый месяц, она повышается на 5-6%. Получается, что фактически мы заморозили цену, понимая, что с первого марта к нам придет более дорогой продукт, но у нас он не подорожает. Не могу сказать, что мы будем работать в убыток, но на продаже хлеба мы ничего не заработаем. Меж тем эта позиция очень ходовая, у нее большой оборот, и очень много надо приложить труда, чтобы хлеб постоянно был на полке. Безусловно, еще один социальный продукт — молоко. Цена на один его вид была зафиксирована, единственное, что это — кировское молоко, потому что цена на него более конкурентна. Это объяснимо — наши климатические условия гораздо более сложны, и производство качественного молока обходится дороже. Хотя надо отдать должное нашему Сыктывкарскому молзаводу — они очень долго сдерживали цены и не делали переоценки по молоку фактически с октября, в то время как на многие продукты цена галопировала и изменялась чуть ли не каждую неделю. Еще одна сложная позиция — мясо. Курица — это тот продукт, который, скорее всего, останется даже в небогатых корзинах, потому что хорошее мясо и при этом недорогое. Рынок сейчас более-менее насыщен мясом птицы, но, тем не менее, сохраняется зависимость от импортных исходников — специальных вакцин и других составляющих, влияющих на себестоимость. Если говорить о говядине, то в Коми, к сожалению, мясное животноводство не развито, поэтому говорить о том, что говядина может более сдержанно себя вести в цене не приходится. Свинины более-менее, и одна из позиций — это окорок свиной без кости - у нас есть в запасе, мы его закупили специально под фиксирование цен.

- Изначально предполагалось, что сдерживание цен на социально значимые продукты будет происходить за счет наценки на элитные товары. Так ли это?

- Сейчас структура спроса такова, что покупатель голосует в первую очередь ценой. «Акционные» позиции, позиции, на которые стоит наиболее низкая цена, стали приобретаться в гораздо большем объеме. Мы это видим по своей сети, и это увеличение существенно. Если говорить о тех 12 видах товаров, которые мы выбрали, не могу сказать, что цена на них низкая за счет каких-то других позиций. Мы предприняли дополнительные единоразовые закупки для того, чтобы товар мог продаваться по зафиксированной цене. Конечно, мы опасаемся, что величина спроса может быть высока и мы немного не смогли предусмотреть его объемы, но я думаю, что мы справимся — запасы есть, и цены будут заморожены ровно на период, указанный в соглашении, — до 31 марта.

- Будете ли предпринимать еще какие-то шаги, чтобы продолжать фиксировать цены после окончания срока первого соглашения?

- Думаю, дальше практика будет повторяться. Мы будем смотреть на изменение ситуации, рынок и стараться все-таки фиксировать цены. Сможем ли мы их сдерживать — я не очень уверен, но меня радует, что рынок немного стабилизируется, причем не только в отношении товаров из перечня, безусловно, это относится и к так называемой социальной группе товаров. В каждом нашем магазине есть около 80 социальных товаров с наиболее низкой ценой. Они обозначены специальными ценниками. По этим товарам мы постоянно находимся в достаточно жесткой конкуренции, так как вынуждены держать цены не выше, чем у конкурентов. Так что в этом случае какое-то долгосрочное планирование цен вряд ли будет работать. Главное, что может влиять на цену — это не сдерживающий фактор, а сильная конкуренция. Конкуренция в продуктовом ритейле достаточно жесткая, и нас сама жизнь заставляет искать те товары, которые могут быть представлены в наших магазинах по максимально приемлемой цене. Помимо того, мы проводим всевозможные акции, маркетинговые действия, где покупателю предлагается достаточно большой перечень товаров по интересной цене — даже те, у кого денег совершенно немного, имеют возможность сформировать свою потребительскую корзину.

- Можно ли сказать, что люди стали переходить на более дешевые товары?

- Мы видим, что сейчас общая структура спроса смещается в более низкую цену, даже у обеспеченного покупателя. Но в целом все покупатели находятся приблизительно в одинаковых условиях, поэтому сейчас мы переориентируем наши коммерческие действия с учетом того, что вектор потребления смещается в более низкий ценовой сегмент. Ситуация меняется каждый день, и объем потребления дешевых товаров растет.

- Продолжает ли сохраняться спрос на дорогие товары?

- В настоящий момент мы ведем работу по сокращению товарной матрицы. Линейка дорогих продуктов в определенной степени будет ужата. Она уже ужимается, и это все обусловлено реалиями — перераспределением спроса в более дешевые сегменты.

- Какие продукты подвергнутся такому ужиманию?

- Это продукты, которые пользуются далеко не ежедневным спросом. Если мы продавали 10-15 видов среднего по цене или дорогого кофе, то, скорее всего, можно будет продавать вполовину меньше, эта ситуация коснется далеко не самого дешевого чая «Гринфилд». Если раньше в ассортименте была представлена широкая линейка — 5-10 позиций, то мы сократим количество предлагаемых наименований. То же самое по кофе. Мы сокращаем эти позиции, потому что реально объемы потребления существенно сокращаются. Но предложение останется — для тех, кто может себе это позволить. Конечно же, мы не уберем полностью такой товар с полок — это будет неправильно. И потом — есть праздники, а не только наши сложные жизненные реалии, и иногда хочется себя побаловать.


- Минувший год ознаменовался введением эмбарго на определенные виды товаров. Что подверглось замене, и успешно ли она прошла?

- Очень существенно повлияло эмбарго на всю ситуацию с фруктами и овощами. Среднее увеличение цены по ходовым позициям составило 50%. Некоторые позиции подорожали более чем в два раза. Если груша «Конференц» была одной из самых доступных позиций и стоила в пределах 70 рублей, то сейчас ее цена далеко за 100 рублей. В осенний период наблюдался очень неожиданный, но существенный дефицит — были недели, когда невозможно было купить морковь. И если еще полтора года назад даже в весенний сезон было огромное количество предложений персиков и нектаринов, то сейчас их просто нет, потому что нектарины по цене 400-500 рублей никто не купит.

- Удалось ли найти замену сырам?

- Еще одной наиболее пострадавшей группой товаров являются сыры. И здесь даже речь не о каких-то суперэксклюзивных и совсем дорогих. Я говорю о привычных латвийских сырах, которые лучшего качества, чем наши. Ассортимент существенно сократился, качественных сыров стало на порядок меньше. Сейчас прошла одна из крупнейших продуктовых выставок, свои товары выставляли российские производители, некоторые из них научились хорошо делать одну-две-три позиции сыра, но у них все квоты расписаны до конца года. Выходит, что не каждая торговая сеть сможет получить этот продукт. Мы пробовали провозить аналог французскому белому сыру с плесенью, камамберу, из Крыма. Но на него просто ужасающая цена на полке — почти 600 рублей. За эти деньги никто его никогда не купит, даже обеспеченный покупатель, потому что до всех изменений средняя цена порции этого сыра стоила 130-140 рублей. Реально, это группа очень пострадала как по ассортименту, так и по качеству. Все остальные товары не столь жестко вошли в ограничительный перечень. Они представлены на полке, но существенно подорожали ввиду изменения курса валюты. Конечно, может быть, еще немного пропали французские и итальянские вяленые колбасы, но это опять же очень маленький сегмент потребления, а для тех, кто составляет наибольшую часть наших покупателей, это абсолютно несущественно.

- Насколько обоснован шум вокруг пресловутого хамона?

- Хочу обратить внимание, что хамон в эту категорию не попадает. У него другие коды. Давайте не будем нагонять ажиотаж. Этого продукта покупается сущий минимум, и он никакого отношения не имеет к массовому потребителю. Созданная здесь истерия по меньшей мере неграмотна, потому что хамон не попал в санкционный список, а по большому счету — неправильна, потому что этот товар к потребительской корзине никакого отношения не имеет. Это для тех, кто готов покупать вино за тысячу рублей и нарезать вкусного мяса к праздничному столу.

- Кстати, о вине

- К сожалению, пострадают еще и те, кто научился баловать себя вкусным европейским вином, но не из-за эмбарго, а из-за того, что ввиду изменения курса вино подорожало практически в два раза. Мы провели огромную работу в предыдущий период, чтобы найти неплохие варианты в среднем ценовом диапазоне. Мы проводили большое количество дегустаций, сами ездили в Европу, выбирали позиции, чтобы в диапазон от 350 до 700 рублей попали те вина, за которые я отвечаю и рекомендую, что это действительно может быть вкусно. В то время как любое французское вино за 700-1000 рублей может быть абсолютной кислятиной. Изменение курса спутало очень много карт, потому что ценовой диапазон повысился практически в два раза, соответственно, если покупательская способность перераспределяется в более дешевые сегменты, то вся работа, к сожалению, идет насмарку.

- Как возможно решить проблему с запрещенными к ввозу продуктами?

- Не так давно в прессе сообщалось, что представители Думы вышли с предложением о снятии санкций на группу овощей и фруктов. Я считаю, что эта позиция правильная, потому что резкие ограничения ни к чему кроме как к дефициту и удорожанию позиций не ведут. Это был резковатый шаг. Нужно было делать определенные последовательные ограничения, при этом последовательность должна сопровождаться развитием собственного реального сектора производства. Мы должны были обеспечить садами наши южные регионы, построить плодоовощные базы, комплексы — тогда все эти изменения прошли бы гораздо проще. Конечно, наши производители однозначно пока не в состоянии давать продукт аналогичного импортному качества. Они пока не очень умеют хранить, доставлять товар. Но я думаю, что это все временные сложности, и, может быть, несмотря на то, что ограничения повлияли на изменение цены, все же это подстегнет наше правительство и наших производителей к реальным шагам по развитию сельского хозяйства. Мы можем говорить о космических кораблях и вооружении, но люди хотят есть, и есть они хотят каждый день. И сюда нужно вкладывать, развивать традиции производства, черпать лучший опыт зарубежных стран.

- Как в таких условиях чувствуют себя местные производители и выгодно ли вам с ними работать?

- Нам с ними работать, безусловно, выгодно, потому что покупатель голосует — он выбирает продукцию местных производителей. Конечно, гораздо более интересно и правильно покупать молоко, которое только-только вышло с конвейера, конечно, хлеб должен быть свежим. Конечно, если наш «Пригородный» занимается производством плодоовощной продукции, то мы понимаем, что это наша продукция, она выращена здесь. Но, безусловно, местному производителю тяжело, потому что издержки на производство в условиях нашей климатической зоны дают меньше конкурентных преимуществ в сравнении с Кировом или более южными регионами. Но, тем не менее, наше — не обязательно должно быть супердешевым. Наше — это суперсвежее, выращенное, можно сказать, нашими руками и перед нашими глазами.

- Чего не хватает местным товаропроизводителям?

- И нашим производителям надо просто более тонко чувствовать рынок, быть более амбициозными с точки зрения конкурирования, нужно искать новые способы продвижения продукции, нужно не бояться поставить перед собой цель по обеспечению не только нашего внутреннего рынка, но и конкурированию хотя бы по своим самым лучшим продуктам на внешнем рынке, выходить в другие регионы, что может дать определенный запас прочности и импульс для дальнейшего развития. Сейчас вопросов, может быть, больше не к продавцам, а вопросы и необходимость к действию относится в первую очередь к местным сельхозпроизводителям. Нужно формировать устойчивые команды с квалифицированными кадрами, которые будут способны изменять ситуацию, применять современные технологии, делать акцент на кластерное развитие. Кроме того, в первую очередь нужно снять то огромное количество ограничений, которое сегодня есть для сельхозпроизводителя и даже мелкого фермера, начиная от необходимости убоя скота в специализированных цехах и других препон, которые будут только повышать цены и отбивать охоту заниматься животноводством. Если какой-нибудь рукастый мужичок решит дома вырастить 100-200 гусей, то продать их ему при нынешних правилах будет очень сложно. Все эти правила, особенно в условиях кризиса, нужно корректировать и убирать ограничения. Это позволит, в частности, развивать мелкую торговлю, которой очень не хватает Сыктывкару. Надо не бояться отдавать главную городскую площадь под ярмарки.

- Подобные продуктовые ярмарки выходного дня не сделают вам конкуренцию?

- Я думаю, это другой сегмент. Мы везем много и более дешево, они будут производить желтых курочек своими руками, чуть-чуть подороже, но и им будет выгодно, и у покупателя будет возможность выбрать. Скоро начнется дачный сезон, и я уверен, что он будет значительно более активен, нежели любые другие сезоны, потому что люди понимают — нужно будет сажать картошку, выращивать помидоры и огурцы для того, чтобы хоть как-то нормально питаться и экономить, потому что зарплаты не растут. Я думаю, что ситуация отчасти подтолкнет людей и приведет правительство к тому, что нужно снимать барьеры, чтобы у мелких фермеров была возможность торговли. Торговля — двигатель прогресса в определенной форме, и здесь нужно находить те формы, которые дадут импульс для развития.