Сегодня, 1 марта, отмечается День эксперта-криминалиста МВД России. 2014 год для экспертно-криминалистического подразделения юбилейный, 95 лет назад – 1 марта 1919 года – в системе уголовного розыска РСФСР был создан Кабинет судебной экспертизы. В Республике Коми криминалистическая служба появилась в 1920 году – тогда она состояла из одного эксперта-дактилоскописта. Сегодня в Экспертно-криминалистическом центре МВД по Коми действует пять отделов, его подразделения функционируют на территории 20 районов республики, в них работают 125 экспертов-криминалистов. Накануне профессионального праздника корреспонденты агентства БНК встретились со специалистами ведомства и узнали некоторые интересные подробности о деятельности центра.

Специалисты экспертно-криминалистического центра МВД по Коми привлекались для исследований по заказу Гаагского трибунала. Фото Юрия Кабанцева

Заместитель начальника Экспертно-криминалистического центра, начальник отдела специальных экспертиз Дмитрий Приходько

- Чем занимаются ваши сотрудники? Какие экспертизы проводятся?

- Всего в экспертно-криминалистических подразделениях системы МВД России проводится 46 видов экспертиз, в нашем центре доступно 30 из них. Это, например, автотехническая, биологическая, взрывотехническая, почвоведческая экспертизы, исследование металлов, сплавов, пластмасс и полимеров, горючих и нефтесодержащих веществ и т.д.

- Интересно узнать о биологической экспертизе.

- Это самое динамично развивающееся направление. Вообще, в центре биологическую лабораторию начали эксплуатировать с 2007 года. Оборудовать ее стоило 16 миллионов рублей, выделенных по госпрограмме. Всего в стране по линии МВД 33 биологические лаборатории, в том числе наша. Поэтому, если у других регионов возникает острая необходимость в биологической экспертизе, мы идем им навстречу. Мурманск обращался, даже Дальний Восток на нас выходил. Когда лаборатория только появилась, мы работали исключительно с особо тяжкими преступлениями — убийствами и изнасилованиями. Сейчас активно используем ее и при расследовании краж. К тому же, здесь действует тот же принцип, что и с дактилоскопией - чем больше людей через нас пройдет, тем больше шансов, что в будущем преступления будут раскрываться скорее.

- Можете сказать, сколько человек занесено в вашу базу ДНК?

- Чтобы база ДНК начала работать, нужно загнать туда порядка 5% населения, а у нас сейчас меньше процента. Но мы работаем активно. Вообще, от Запада в этом плане Россия отстает лет на 10. Там еще в середине-конце 90-х годов стали развивать ДНК-экспертизу. Особенно преуспела Великобритания, хотя даже в ней многие старые уголовные дела пересматриваются до сих пор, и были случаи, когда человек отсидел 20 лет за преступление, а сегодня выяснилось, что биологические следы, которые атрибутировали как его, ему не принадлежали.

- ДНК-экспертизы проводятся без проблем?

- Если раньше мы испытывали трудности с реактивами, то в последние года два таких проблем нет. Соответственно, выросло и количество проводимых экспертиз по ДНК. Только в прошлом году мы получили расходный материал на 30 миллионов рублей. Это те реактивы и вещества, которые необходимы для исследования ДНК. Дело в том, что каждая проба по реактивам обходится в 3,5 - 4 тысячи рублей. Иногда бывает кража на одну тысячу рублей, а государство тратит 15-20 тысяч. С одной стороны, кажется, ужасно, с другой — есть такое понятие как неотвратимость наказания, и государство несет определенную ответственность.

- Планируется ли освоить в ближайшее время какие-нибудь экспертизы из числа тех 16-ти, которые в центре пока недоступны?

- Сейчас мы стремимся развивать новые направления - на очереди видеотехнические экспертизы. В последнее время на улицах городов появилось очень много камер, а некоторые показатели с них, в случае совершения преступления, может снимать только эксперт-видеотехник. Если дело касается ДТП, то автотехники кое-что сказать могут, но, например, точно определить скорость по видео – нет. Мы обратились в Москву, получили одобрение, и в этом году уже отправим человека на обучение.

- У каких экспертов больше всего работы?

- Работы у всех хватает, но ее количество больше зависит от специфики. Если бухгалтерские экспертизы могут идти два-четыре месяца, потому что объем материалов – целая «Газель» с коробками документов, то дактилоскопия делается два-три дня.

- Благодаря телевидению о дактилоскопии знают все. Пожалуйста, добавьте о ней несколько слов, исходя не из художественного вымысла, а из реального опыта.

- Есть такая автоматизированная дактилоскопическая поисковая система, которая насыщена дактилокартами, и если есть отпечаток рук, который уже когда-то где-то «засветился», то высока вероятность раскрытия преступления по горячим следам. Но, к сожалению, СМИ и телевидение снабдили преступников информацией, и теперь, первое, о чем они думают, если сознательно идут на дело, - это как бы отпечатки пальцев не оставить. Тогда нам приходится искать другие биологические следы – для экспертизы достаточно мельчайших частиц кожи. Конечно, информированность людей порой затрудняет нашу работу. С другой стороны, наш министр что говорит? Мы должны задумываться и о профилактике. Если человек будет в курсе того, что чтобы он ни сделал, след все равно останется – а это так и есть, - то он еще подумает, идти на преступление или нет.

- Сколько сотрудников в вашем центре?

- По республике работают 125 человек – 48 в центральном подразделении, остальные дислоцированы в территориальных органах. Но людей не хватает. Чтобы эксперт начал нормально работать, в среднем надо года три-четыре опыта. Специалист приходит к нам с гражданским образованием - если речь идет о специальных исследованиях, а не криминалистических, - потом мы отправляем его на учебу в Москву несколько раз, затем он получает разрешение на самостоятельное проведение экспертиз. Но разрешение – это одно, а опыт – совсем другое. Я бы сказал, что у нас коллектив опытный, нас ценят на федеральном уровне. Наши химики очень известны и пользуются авторитетом. Так же и биологи, у нас по Северо-Западу вообще одна из лучших лабораторий. Было дело, для Гаагского трибунала экспертизу проводили. Единичный случай, но приятно.

- Сам эксперт несет какую-то ответственность за достоверность экспертизы? Что будет, если он допустит ошибку?

- Каждая экспертиза начинается с того, что мы даем подписку о том, что предупреждены статьей 307 УК РФ о даче умышленно ложных заключений. Если будет доказано, что заключение умышленно ложно дано, то нас можно судить на срок до пяти лет, и такие случаи в практике общероссийской есть.

- В центре такого не было?

- Нет, конечно. Вообще, отбор у нас гораздо жестче, чем в другие подразделения МВД, потому что деятельность с мозгами связана, а умный человек осознает, что он делает и на что идет. К тому же, мы с людьми не работаем, нас, по большому счету, не интересует, что за человек подозреваемый. Есть поставленный вопрос и экспертиза, которая на него отвечает. Так что все у нас максимально объективно.

Главный эксперт химической лаборатории Экспертно-криминалистического центра Игорь Ковшиков:

- Химическая лаборатория занимается исследованиями наркотических средств, психотропных, ядовитых и сильнодействующих веществ. Проводятся экспертизы спиртосодержащих жидкостей, стекла, керамики, продуктов выстрелов, металлов и сплавов волокон и волокнистых материалов, нефтепродуктов, горюче-смазочных и лакокрасочных материалов и др. – исследований проводится очень много.

Для чего это нужно? Например, исследование наркотического вещества. У человека обнаружили какой-то порошок, но, не поняв, что это конкретно, обвинить его нельзя. Здесь не как в кино, где герой лизнул палец и сразу определил: о, хороший кокаин. На самом деле, все изымается, упаковывается при понятых и присылается к нам в центр. Эксперт получает вещдоки, исследует и с помощью аналитического оборудования устанавливает, что за вещество там находится и какова его масса - от нее зависит квалификация дела.

Коротко об остальных видах экспертиз. Например, пожаро-техническая позволяет выяснить, был поджог или нет. Другой случай: нам на исследование поступают контрольные закупки спиртосодержащих жидкостей. Тут все понятно, проверяется соответствие спиртной продукции лицензии. То же самое с нефтесодержащими продуктами – проверяется, соответствует ли качество топлива на заправках заявленному. В случае, если кто-то сливает бензин, можно, взяв образцы топлива у подозреваемого и с объекта, откуда происходили кражи, сравнить их и понять, это один и тот же продукт или нет. Такое же соответствие состава веществ позволяет определить орудие убийства. Если человека ударили керамической кружкой по голове, а у подозреваемого нашли осколки кружки из той же керамики, то это будет серьезная улика против него. Но в случае особо тяжких преступлений проводятся комплексные экспертизы, когда привлекаются криминалисты разных специальностей.

Начальник отдела автотехнической и судебно-экономической экспертизы Иван Урбан:

- Автотехническая экспертиза представлена следующими направлениями: исследование обстоятельств дорожно-транспортного происшествия, исследование следов столкновения транспортных средств на месте происшествия и исследование маркировочных обозначений транспортных средств. Сначала мы выясняем, соблюдал ли водитель ПДД, имел ли возможность избежать ДТП, какова была скорость транспортного средства и т.д. Затем исследуются следы столкновения, определяется механизм столкновения.

На место тоже выезжаем, но сейчас аварий очень много, нас просто на все не хватит. Обычно на ДТП выезжает следственно-оперативная группа, в составе которой есть наш эксперт. Им составляется схема, делаются снимки, протокол, потом все материалы переходят к нам. На их основании мы, отвечая на поставленные вопросы следователей, делаем экспертизу.

Исследование маркировочных обозначений транспортных средств производится для того, чтобы проверить, не подвергался ли номер модификациям. Способов модификации много, но мы рассматриваем все возможные их варианты и восстанавливаем первоначальный номер. Хотя в последнее время к изменению номеров прибегают не так часто.

В отделе всего три человека, работы много, в этом году особенно, но мы стараемся. Могу сказать, что аварий у нас больше, чем наездов на пешеходов. Люди нарушают правила дорожного движения, и самое печальное, что страдают от этого те, кто в принципе не при чем.