БНКоми представляет эксклюзивное интервью с сенатором от Коми Игорем Васильевым. Корреспондент БНКоми Алексей Лазарев был откровенен в вопросах, а г-н Васильев - в ответах.

Игорь Васильев рассказал БНКоми обо всем, кроме подробностей своей службы в органах. Фото Евгения Зелинского

- Вас называют представителем политической группы Юрия Волкова, который до вас представлял исполнительную власть Коми в Совете Федерации, а сейчас является заместителем председателя госдумы.

- У вас это звучит сейчас не контексте «группировка»?

- Нет, конечно. Именно как политическая группа и звучит.

- Уже хорошо и правильно. Да, это мой товарищ, мы родились, жили и учились в городе Санкт-Петербурге. Знакомы давно уже.

- Наверное, и работали вместе?

- И работали вместе какое-то время. И в партии «Единая Россия» работали вместе. Что тут можно еще прокомментировать?

- Не Волков вас познакомил с руководством Коми, с республикой?

- А я с республикой знаком уже давно, первые мои визиты сюда были еще до Московской Олимпиады, в 1979-1980 году, когда я ездил в Воркуту. У меня жена оттуда родом. Скажем, если говорить об известном персонаже, Шпекторе Игоре Леонидовиче, то с ним мы знакомы с 80-х годов. И не вспомнить даже когда и познакомились.

- В Совет Федерации вы попали в октябре 2004 года по представлению главы республики Владимира Торлопова. Не припомните, давно с ним знакомы?

- Давно, даже не возьмусь сейчас припоминать.

- Когда он уже руководил республикой? Или, может, когда до этого руководил госсоветом республики?

- Нет, думаю, гораздо раньше, до этого еще.

- Понятно, что представляя в верхней палате парламента исполнительную власть республики, вы плотно работаете с Торлоповым, это понятно. А про кого из политиков, республиканской политической тусовки вы могли бы сказать, что человек сидит на своем месте?

- Как-то так звучит странно: понятно, что вы работаете с главой. Конечно понятно, ведь я являюсь представителем исполнительной власти республики в Совете Федерации, так определено регламентом. Без всякого кокетства скажу, что для меня большим удовольствием является работа с Владимиром Александровичем и всей его командой. А вообще выражение «политическая тусовка» для меня носит какой-то негативный оттенок, тусовка предполагает какое-то сиюминутное решение задач. Есть люди системные, которые настроены на долговременную работу, получение каких-то результатов. На этом пути могут быть ошибки, не очень верно оцениваемые со стороны ходы представителями той самой политической тусовки.

Если отвечать конкретно на вопрос, то я не мог бы не отметить своего коллегу по Совету Федерации Евгения Никитича Трофимова, генерал-лейтенанта, который долгие годы возглавлял МВД Республики. Он может быть не столь ярок как Владимир Вольфович Жириновский, но в хорошем смысле он не представитель политтусовки, а работяга и профессионал. Человек занимается конкретными проблемами республики, законотворческой деятельностью в комитете по социальной политике.

Я плотно работаю с Павлом Анатольевичем Ордой, Вячеславом Гайзером, Михаилом Мурашко. Думаю, это высокого уровня профессионалы, с ними приятно работать, решать задачи. Мне кажется, правильные шаги делает мэр Сыктывкара Роман Зенищев, который одновременно и лидер партии «Единая Россия» в Коми. Тоже вменяемый человек.

- Трофимов представляет законодательную власть, вы исполнительную. Бывает так, что между вами появляется конкуренция в работе?

- Наверное, не без этого, если в слово «конкуренция» сейчас вы вложили хороший смысл.

- Считайте, что хороший.

- У Евгения Никитовича богатый жизненный опыт. Мы оба с ним члены комиссии по взаимодействию со Счетной палатой. После проверок палата предоставляет материалы в нашу комиссию, мы их рассматриваем и принимаем решения о направлении выводов в ту или иную инстанцию, даем рекомендации, как можно ситуацию поправить. Вот здесь иногда мы с ним достаточно оживленно беседуем. Думаю, что это абсолютно правильно, так как политика «одобрямс» или единодушное мнение двух сенаторов от республики по всем ключевым моментам выглядело бы странно, мы не роботы, мыслим по-разному.

А конкуренции просто нет места. Если мы занимаемся присвоением северного статуса города Печоре, в чем тут можно конкурировать? Для нас важен результат, а кто его добьется - не важно.

- Большую часть жизни вы служили в органах госбезопасности. В каком звании покинули службу?

- В одном из званий. Зачем мы сейчас это будем обсуждать. Это было в жизни. Хорошее слово - звание.

- Это одно из званий помогает вам в работе в Совете Федерации?

- Это вообще очень помогает в жизни. Я всегда привожу такой пример, особенно людям младшего поколения. Вот когда вы поступали на работу, вам сколько вопросов задавали? Пять-шесть. А там (в органах - БНКоми) существовал серьезный отбор, мне как-то пришлось заполнять одну из анкет, в которой я отвечал на 800 вопросов. Это еще и хорошее образование на самом деле, без дураков. Очень важно было учиться до этого, и там я получил приличное образование с хорошим знанием иностранных языков. Это очень помогает.

- А много в Совете Федерации коллег, которые тоже имеют «одно из званий». Бывших много?

- Не только госбезопасности, но и бывших сотрудников МВД. Да, достаточно много.

- Среди них есть непосредственные коллеги по прежней работе в Ленинграде, которые сейчас представляют другие регионы?

- Есть.

- Еще не так давно вы являлись заместителем председателя комитета по делам Севера, коренных и малочисленных народов?

- Да, я был заместителем председателя комитета.

- Почему из замов ушли в рядовые члены комитета? Республика у нас северная, свой человек со статусом в комитете по Северам никогда не помешал бы.

- Все меняется. Придя в Совет Федерации, я был членом комитета по финансовым рынкам и денежному обращению. Очень активно занимался вопросами ипотечного кредитования, долевого строительства, был автором ряда законопроектов. Потом меня пригласили в комитет по делам Севера, поработав в нем какое-то время, я стал заместителем председателя. А заместителем перестал быть потому, что был избран на должность заместителя председателя комиссии по взаимодействию со Счетной палатой. Работать двумя замами по регламенту запрещено. В комиссии по взаимодействию с первого дня я работал рядовым членом, последние полгода - заместитель председателя. А в комитете по Северам пусть и в статусе рядового члена я активно занимаюсь вопросами переселения северян, пенсионным обеспечением северян.

- В конце прошлого года вы стали еще и руководителем всероссийского Экологического совета.

- Если быть точным, то это Совет по сохранению природного наследия нации. Я являюсь одним из сопредседателей этого комитета.

- Звучит громко. Заявленные цели соответствуют амбициозному названию?

- Жизненный опыт подсказывает мне простую вещь, которая, тем не менее, может единственная и работает: любой закон, принимаемый не только в России, работает эффективно только в том случае, если он опирается на традиции, которые сложились в обществе, на определенную культуру, в том числе и образовательную. И, скажем так, на традиции делового оборота. Чтобы у общества сложилось правильное отношение к экологическому законодательству, нужно заниматься образованием людей. К сожалению, так сложилось, что не только в этой среде, но и других сферах культура у нас отсутствует.

Давайте возьмем сферу налогообложения. Поколение наших родителей никогда сознательно не платило налоги, никогда не задавалось вопросом, как государство использует собираемые с них налоги. И вдруг в одночасье мы захотели, чтобы все граждане в этой сфере абсолютно стали законопослушными.

Мы должны понимать, что это долгий путь, в котором нужно координировать усилия, с молодых ногтей прививать людям культуру, знания, воспитывать в предпринимательской среде традиции делового оборота. Государство должны быть открыто в вопросе, как используются им средства, полученные в виде налогов на разные средства. А налогоплательщики должны видеть обратную реакцию. Вот примерно такой принцип и был заложен в создание совета по сохранению природного наследия. В него входят практически все руководители региональных законодательных собраний страны, 14 федеральных министров, больше 30 членов Совета Федерации и депутатов Государственной думы РФ, порядка 50 представителей крупного, среднего и малого бизнес. Начиная от председателя «РЖД» Якунина, заканчивая руководителями совсем небольших ООО.

Нам важно создать консультационный орган, в котором мы могли бы обмениваться опытом, делится информацией, как те или иные процессы идут в различных регионах. Журналистов, кстати, мы туда приглашаем - не как официальных представителей своих СМИ, а в качестве участников комитета, чтобы их слово тоже было услышано. В этом смысле площадка абсолютно уникальная и неангажированная ни исполнительной, ни законодательной властью.

Совет находится в стадии формирования, мы открыты для всех граждан, порой диаметрально противоположных взглядов.

- И всем этим руководит, насколько я понимаю, председатель Совета Федерации Сергей Миронов?

- Пока нет, он думает. На сегодня туда входит несколько замов Миронова, включая первых. А комитетом руководят два сопредседателя, одним из которых являюсь я.

- Вы не сторонник того, чтобы власть находилась в руках одного человека? Нет среди вас аппаратной конкуренции? Не выясняете, кто из вас, сопредседателей, круче?

- Нет аппаратной конкуренции, потому что Совет не решает, кто круче и чья точка зрения более правильная. Он собирает различные точки зрения по проблемам экологического образования, воспитания, законодательного регулирования и исполнения законов в экологической сфере. Вторым сопредседателем комитета является председатель комитета по науке и образованию (Хусейн Чеченов - БНКоми), у него понятная и определенная сфера деятельности. Личной конкуренции между нами нет.

- Недавно Владимир Жириновский высказался на телекамеры, что Совет Федерации - пустой орган, непонятно чем занимающийся. Жириновский полагает, что если Госдума принимает законы, то члены Совета Федерации утверждают уже принятый думой закон либо нет. Решения об отказе сенаторами принимается раз в полгода, если не реже.

- Я бы посоветовал Жириновскому почитать Конституцию РФ, где четко и ясно написано, кто и чем занимается. Во-вторых, можно очень легко вернуть ему послание, которое он нам бросил, ведь то, что мы редко блокируем думский вариант закона, говорит о хорошей работе госдумы. Они, и Владимир Вольфович в том числе, принимают качественные законы. Вообще здесь нужно понимать, что в ядерной державе вопросы войны или мира отнесены к полномочиям верхней палаты. Не потому, что она хуже или лучше госдумы, а потому, что она формируется по другому принципу и считается единственным постоянно действующим органом. Совет Федерации - постоянно действующий орган, ротация там происходит постепенно по мере истечения сроков полномочий не палаты в целом, а ее каждого члена.

- Вы можете объяснить, почему федеральные СМИ столь мало уделяют внимания Совету Федерации, если сравнивать с той же думой.

- В Совете Федерации естественным образом реже происходят заседания. Наверное, этим и объясняется.

- Да, но информационные поводы для СМИ всегда можно найти.

- Мне сложно объяснить такое невнимание. Мы с вами сейчас разговариваем, это говорит о внимании вашего СМИ к работе Совета Федерации, в том числе в моем лице. Если судить по формальным признакам, у госдумы есть телепрограмма «Парламентский час», у Совета Федерации существует такая же программа в таком же формате.

- Я не имею в виду официозные передачи, которые, если честно, с трудом можно досмотреть до конца, а подразумеваю регулярные новостные передачи.

- Что касается освещения, то специфика работы палат такова, что в госдуме проходят первичные обсуждения законопроектов, высказываются иногда диаметрально противоположные точки зрения. Мы в своей работе занимаемся уже принятыми думой законами, которые одобряем либо нет. Дискуссии у нас нет, в думе есть, причем с нашим участием в первых двух чтениях. Телеканалам интересны рейтинги, в том числе высказывания Жириновского.

- Чем можно объяснить, что депутаты Госдумы от Коми более активны в информационном плане, чем сенаторы?

- А это вопрос-то к вам. Чем вас берут депутаты, я не знаю. Мы вроде одним делом занимаемся. Если уж серьезно говорит, то Госдума формируется по партийным спискам. Поэтому у людей есть задачи, связанные не только с личным, но и с партией. Механизм прост и понятен.

- Может, сочтете вопрос совсем уж дилетантским подходом. Вы можете сейчас сказать: «Я принес пользу субъекту, который я представляю в Совете Федерации, вот там-то, тем-то и тем-то?

- А у меня и ответ будет дилетантский: «Могу».

- Что, и пользу можете перечислить?

- Конечно (смеется). Вы знаете, думаю, что польза была для всех, не только для нашей республики. Вспомните, когда по всей стране были ситуации с обманутыми дольщиками. Мне довелось быть одним из разработчиков и авторов закона «О долевом участии в строительстве», который снял очень много вопросов. Может, иду по кругу, но опять же Евгением Трофимовым мы занимались северным статусом Печоры. Активно занимались деньгами на переселение. Там очень маленькая доля, я никак не пытаюсь переоценить свои усилия в том, что средства на эти цели были увеличены во много раз. Но заслуга эта и региональных властей, и их делегатов на федеральном уровне. И сейчас мы видим своей задачей при той ситуации, когда стран входит в мировой кризис, ни в коем случае не сокращать эти средства.

- Членов Совета Федерации часто называют лоббистами. Вы лоббируете какие-то вещи?

- В пользу региона всегда. Не буду стесняться, если это так назовут. Если бы я вдруг паче чаяния стал бы лоббировать какие-то свои интересы, мне бы это быстро перестало нравиться.

- Наверняка на вас пытались выходить люди с просьбой посодействовать, похлопотать, проголосовать как нужно?

- Мой жизненный опыт и специальное образование, которое я получил, позволяют мне говорит, что я вряд ли буду замешан в каких-то таких историях.

- А когда вы пишете запросы и заявления с просьбой разобраться по той или иной ситуации - это не является лоббированием тех, кому такие запросы выгодны? К примеру, вы обращались с заявлением на имя министра Еремченко по делу о строительстве хосписа бывшим мэром Сыктывкара Сергеем Катуниным. Кажется, ваше заявление строилось на каких-то фактах от предпринимателей, которые вкладывались в незавершенную стройку.

- А вы считаете, что это несправедливо?

- А какой, кстати, результат от запроса?

- Давайте сейчас не будем говорить о результатах. Я бы сказал о сути проблемы. Искреннее желание предпринимателей помочь вылилось в то, что хосписа-то нет. Почему бы не разобраться в этой истории?

- Вы писали запрос по Сыктывкарской птицефабрике, там есть результаты?

- Результаты - отдельная история, а мы сейчас говорим о лоббизме?

- О нем и говорим. Является ли, к примеру, лоббированием чьих-то интересов ваш запрос по Южно-Ошскому месторождению (разрабатывается компанией "Нобель Ойл" - БНКоми)?

- В начале беседы мы говорили о Совете по сохранению природного наследия нации. Мы все таки должны формировать соответствующий деловой оборота предпринимателей, связанный, в том числе, с экологией. Нужно не только зарабатывать, но и думать о будущем. Если есть факты обращения граждан о том, что нарушается экологическое законодательство, то почему вы считаете, что это связано с лоббизмом.

Результаты проверок могут быть самые разные. Могут и такие, что ничего не нарушается. И это нормально абсолютно. В этом и заключается одна из задач парламента в любой стране - контрольная функция. И форма запросов является одной из форм контроля. Она не предполагает за собой обязательного последующего наказания виновных в создании каких-то трудностей. Это выяснение вопроса. И по итогам проверки человек может быть награжден орденом. А может быть наказан.

- Учитывая, что срок ваших полномочий заканчивается в декабре, когда истекут полномочия главы Коми, вы продумываете возможность продолжить работу в Совете Федерации. И учитывая новый порядок назначения, когда-то вам придется стать депутатом на уровне муниципалитета либо республики.

- Я являюсь представителем исполнительной власти региона, поэтому здесь одного моего желания, хотения, возможности не просто мало, а совершенно недостаточно. И если моя работа в Совете Федерации будет оценена исполнительной властью региона положительно, то только в этом случае мои полномочия могут быть продлены. Что касается нового порядка назначения сенаторов, то данный закон вступает в силу с 1 января 2011 года, до этого времени действует старый закон.

- Вы были руководителем управления по инвестиционной деятельности Центрального исполнительного комитета партии «Единая Россия». После утверждения в должности сенатора вы покинули эту должность?

- Да, конечно.

- Какую-то партийную должность продолжаете занимать?

- Уже семь лет я являюсь вице-президентом фонда поддержки партии «Единая Россия», где занимаюсь региональными программами. Человек видит две картины жизни: в телевизоре и за окном. И если в телевизоре президент говорит о здоровом образе жизни или о безопасности проживания граждан в стране, то люди склонны к тому, чтобы увидеть эти вещи за окном. Это не всегда получается. Моя деятельность в фонде и заключается в том, чтобы эти картинки совпадали. Тогда людям легче судить о том, чем занимается партия. Не все ведь обязаны разбираться в партийных программах, понимать, что такое региональный исполком.

- Так большинство и не разбирается.

- И не нужно разбираться. А для того, чтобы сделать выбор, за кого же голосовать, для чего нужны депутаты регионального, федерального уровня, достаточно сделать простую и понятную вещь. К примеру, партия провозглашает в своей программе безопасность в детских учреждениях. И мы, собрав спонсорские деньги с предпринимателей, которым по пути с партией, они не негодяи, на систему школьной безопасности. Вокруг школы стало светло, появился забор, перестали ходить хулиганы, не торгуют наркотиками. Я, как обыватель, могу сделать вывод - это правильные люди, они занимаются программой, которая звучит на государственном уровне и касается меня лично, потому что мои дети ходят в эту школу.

Если мы говорим о здоровье нации, строительстве медицинских центров, то откуда все это увидит гражданин в глубинке. Но он может увидеть автобус, на котором в деревню приезжают врачи и проводят повальную диспансеризацию, а по результатам направляют сельчан на лечение. И он сделает вывод: эта та партия, у которой слова не расходятся с делом.

Когда мы видим, что эта диспансеризация стоит не таких уж больших денег, а депутаты от нашей партии в регионе могут принять закон, осознанно принять соответствующую программу по выездной диспансеризации, вот и будет результат. Если мы говорим по ТВ о здоровом образе жизни, глянем в другое окно и увидим секретаря нашего политсовета. Вот опять же непонятное для людей название - секретарь Коми регионального политического совета партии «Единая Россия»...

- Вы слово пропустили - «политической» ...

- Да, политической партии «Единая Россия» Зенищев Роман Валерьевич. А если этот Роман Валерьевич вместе с депутатами городского совета на деньги спонсоров открывает спортплощадку недалеко от школы, избиратель понимает, что он заботится о здоровом образе жизни его детей.

- Иными словами, задача этого фонда привлечь как можно больше спонсорских денег в партию.

- Задача фонда отнюдь не привлечь больше средств. Такой задачи нет, не было и, надеюсь, не будет. Задача фонда - генерировать идеи и аккумулировать средства, которые позволяют совместить картинку в двух окошечках. Далекие от политики люди должны принять решение в пользу той или иной партии.

Я вот никогда не знал о такой проблеме: в больницах есть непищевые отходы - бинты, шприцы. Я занялся проблемой профессионально и нашел решение. Есть аппарат, стоимостью от 10 до 100 тысяч долларов в зависимости от объема уничтожения отходов. Вот такой аппаратик позволяет собрать все отходы с больницы и никуда их не вывозить, не выбрасывать их на помойку, а получит спекшийся шарик, который можно выкинуть куда угодно, он сертифицирован.

В Финляндии эти штуки используют в дорожном строительстве. Мы понимаем, что при смешной зарплате санитарки вряд она будет заботится о том, чтобы заливать отходы хлоркой, выдерживать их в растворе 48 часов, потом по договору с Роспотребнадзором вывозить на специальную свалку. Как только мы в фонде увидели эту проблему и собрали спонсорские деньги, решение стало ясным и понятным для регионального законодательного собрания, депутаты которого тут же поняли масштаб проблемы в регионе. Вот такая системная работа гораздо эффективнее, чем избирательные технологии и работа политтехнологов.

Несколько лет назад я сделал подарок воркутинской школе - подарил систему наблюдения от фонда. Вещь простая до идиотизма. По периметру школы устанавливаются прожектора и камеры наблюдения. Ничего не скрывается, камеры большие, чтобы их далеко было видно. Уже отпадает желание посидеть и попить пиво, похулиганить. А каждому ребенку выдается магнитная карточка, на которой фотография и фамилия. Карточка всегда при нем. А в школе компьютер у охранника, если он прошел через турникет, данные занесены. Любой родитель может позвонить и спросить: мой «хулиган» в школе? Охрана дает тут же исчерпывающую информацию. Когда мы стали ставить эти системы по российским школам, губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко сказала мне: вы лишили детей детства. Вот как это назвать - выборная это технология или нет? Главное - это работает на одном примере. А дальше - дело местных законодателей найти средства на программу. Большинство из региональных депутатов - члены «Единой России».

Нужно предложить интересную идею, а ее не так просто придумать. Мы вот когда в Москве делали сигнализацию в школе, позвали журналистов. Не стеснялись показать предпринимателей, которые помогли нам. Какой-то корреспондент из МК обвязался сосисками в виде пояса шахида и ходил под школьными камерами. И вышла статья: я ходил, а меня никто не арестовал. Потом вышел мой комментарий: да вас потому и не арестовали, потому, что мы видели, что вы как дурак ходили с сосисками.

Можно сколько угодно критиковать любую программу «Единой России», говорить, что нам охотнее деньги дают. Так вы ходите и просите, предлагайте идеи, может, вам люди быстрее дадут. Это не на митингах кричать, здесь надо немножко головой подумать, время потратить. Никто же не мешает. А когда мы это делаем, в ответ слышим: ну вам-то каждый деньги даст. Но работу-то за нас никто не делает. И идеи никто не придумает.

- Многие считают, что место сенатора продается...

- Я не знаю этого. Но если человек заявляет об этом, так пусть идет и покупает, если у него получится.

- Для воплощения ваших креативных идей без спонсорской помощи никак. И вам, как вице-президенту фонда поддержки правящей партии, намного проще. Кто же из предпринимателей откажет вам в невинной просьбе дать средства на безопасность детей? Вот и еще одним социально ответственным бизнесменом Россия пополнилась.

- А здесь и сложнее, и проще. Мы люди ответственные, нам не со всеми по пути, и нам не всякие деньги нужны.

- Вы сейчас много вещей наговорили о том, что вы весь в системной работе. А если мы сейчас выйдем на улицу и спросим у людей, чем занимаются члены Совета Федерации, то уверен, что многие дадут один ответ. Они скажут, что это такие люди, которые где-то в Москве сидят, раз в месяц поднимают руки, нажимают кнопки и очень часто ездят по стране что-то открывать, перерезая красные ленточки на объектах, сделанных за государственный счет, то есть за их счет - налогоплательщиков.

- Вы знаете, мне ни за одну свою красную ленточку не стыдно. Есть Беслан, который печально прогремел на всю страну. А рядом есть город Бексан. Мы приехали туда и оборудовали сигнализацией несколько школ без всякой помпы. Об этом нигде и никогда не написал. Я резал там ленточки в этих школах. И видел, как женщины плакали. У них появилась уверенность, что их детям будет безопаснее. За неделю до нападения в Нальчике я резал ленточку в университете, сдавая сигнализацию. К счастью, университет не стал объектом нападения. Думаю, они просто знали, что туда провели сигнализацию и видеокамеры.