В Сыктывкаре завершилась X Международная научная конференция «Семиозис и культура», ежегодно устраиваемая кафедрой культурологии Коми пединститута. Среди ее участников в этот раз были сотрудники Российского института культурологии (Москва) – доктор исторических наук Татьяна Пархоменко и доктор философских наук Екатерина Шапинская. Корреспондент БНК побеседовал с ними об организации успешных культурных событий и о политике – культурной и не только.

Фото Николая Антоновского

- Как отразился на культуре России ее перевод с рельсов плановой на рельсы рыночной экономики в 90-х годах?

- Не лучшим образом, безусловно. Финансирование упало, оно стало во многом произвольным и, более того, повторило многие ошибки советского периода, когда приоритет финансирования отдавался двум столицам, а провинция оголялась, хотя Москва и Петербург достаточно обеспечены учреждениями культуры. С моей точки зрения, надо было и нужно сейчас отдавать первостепенное значение регионам России, огромной страны, которая требует финансовой поддержки.

- Как в этой ситуации расценивать нынешние разговоры о национализации кинематографа?

- Я думаю, что речь должна вестись не о национализации всего кинематографа, а только определенного его направления. Когда мы ставим вопрос о духовно-нравственных ценностях, об истории России, написанной в определенном ключе, - тогда да, кинематограф должен эти духовно-нравственные ценности России претворить в жизнь. А в целом, невозможно национализировать кинематограф, потому что это индустрия, во многом частная. А отдельный ее сектор — можно.

- Значит, нужно воплощать идеологию в фильмах?

- Это установка государственная. Идеология нужна, и прежде всего, для подрастающего поколения, потому что мы должны воспитывать преданных России граждан, а не людей для мира. У нас колоссальная утечка мозгов, и стоит вопрос, как сделать так, чтобы мозги эти работали в России.

- Я недавно видел сюжет по Первому каналу, посвященный встрече Путина с кинематографистами. Там корреспондент утверждал, что советский кинематограф рухнул раньше СССР, потому что отказался от идеологии, и приходил к выводу, что в российских фильмах нужно создавать образ светлого будущего страны. Вы согласны с такими рассуждениями?

- Насчет того, что нужно конструировать положительный образ, - безусловно. Нужно создавать и патриотические фильмы, даже военно-патриотические - для мужского населения. Для разных групп населения должно существовать разное кино.

- То есть светлый образ будущего России нужен?

- Мы же маленьким детям что рассказываем? Сказки, правильно? Ни одному взрослому не придет в голову рассказывать ребенку об ужасах жизни. Ребенку рисуют ее светлый образ, чтобы он окреп внутренне. Если мы ему сразу будем говорить, что в жизни все так ужасно, то получим инвалида.

- Несмотря на все разговоры о национализации, в России продолжает действовать рыночная идеология. Путин обещает преподавателям вузов поднять зарплаты с 1 сентября, а министр образования и науки Дмитрий Ливанов говорит о 30-процентном сокращении преподавательских кадров. Постоянно звучат речи о том, что вузы должны быть эффективными, зарабатывать деньги. Насколько верна такая культурная политика?

- Это сложная, проблемная культурная политика. Но, опять-таки, нужны разные формы, в том числе и в образовании. Должно быть и государственное образование. Государство как один из участников образовательного процесса, если вкладывает в него деньги, то рассчитывает получить государевых людей. Тут же, кстати, и патриотический кинематограф. Нужно учить режиссеров, сценаристов. Если это делается за государственный счет, то и идеология здесь государственная. Но при этом должны присутствовать и другие формы, в том числе коммерческие, частные. Должны быть как частный кинематограф, так и частное образование. В России уже сформировался определенный слой людей, которые готовы платить за своих детей. С моей точки зрения, чем больше форм и возможностей, тем лучше. Вопрос - в соотношении, и здесь - колоссальная проблема.

- В этом году заговорили о конце того, что называется культурной журналистикой. Закрылись такие издания, как Citizen K,Openspace, «Русская жизнь». Как правило, это объясняли экономическими причинами, хотя там же маячили и политические. В связи с этим многие говорили, что для существования интеллектуальной журналистики в России важна фигура мецената, который бы финансировал невыгодные проекты. Почему у нас возможна только такая экономическая модель существования подобных изданий?

- Она везде такая. То, о чем вы говорите, с моей точки зрения, элитарная культура, рассчитанная на очень узкую группу. Естественно, когда речь идет об узкой группе, то должен быть кто-то, кто ее интересы будет финансировать. Ведь были у нас великие люди - Сергей Дягилев, Савва Морозов, Савва Мамонтов. Это люди, которые спонсировали узкий сектор культуры, интересный узкому кругу людей. То же самое и сейчас. Почему мы перешли к новому строю? Потому что прежний, советский, оказался неэффективным. Об этом очень многие забывают, говоря, что нас развалила Америка и так далее. Ничего подобного. Еще Лев Давыдович Троцкий, основатель советской системы, сказал в 1920 году: если советская Россия не создаст условия для высшей производительности труда, по сравнению с капиталистическим миром, СССР развалится. Советский Союз так и не смог перекрыть показатели капиталистического мира, у нас производительность труда была примерно в два раза ниже, чем в капиталистических странах. А что это значит - «низкая производительность труда»? Это значит неэффективная экономика, на которой держится любое государство. Поэтому, просуществовав 74 года, СССР рухнул. Поэтому мы и перешли к капиталистической модели экономики, которая основывается на частном интересе, а не огосударствлении всего и вся, как в Советском Союзе. Нужен частник, который заинтересован, поскольку работает на себя. Но мы пока не взрастили частника.

- На днях главе Коми представили проект арт-пространства, которое объединяет выставочный зал, лекторий, кинозал и т. д. Понятно, что такие проекты требуют больших финансовых вливаний. Глава сказал, что республика готова поддержать его, но только если, как он выразился, найдется «бизнесовый интересант». Вызывает, однако, сомнения то, что у нас можно найти заинтересованного в таком проекте бизнесмена. Правильно ли в таком случае делать ставку на бизнес?

- Позиция вашего главы - на перспективу. У нас, к сожалению, не сформировался новый тип капиталиста, если угодно, буржуа. Мы не вырастили своих Мамонтовых, Морозовых и Дягилевых.

- А как их вырастить?

- Для этого должно пройти время. Маленький мальчик или девочка должны пройти частную школу, иметь обеспеченных родителей или государство, но только такое, где его бы не зажимали. Он должен вырасти в этой частной культуре, где главное - частная инициатива. Тогда у него уже будет убеждение, что частная инициатива работает. Сейчас любой бизнесмен вам скажет, что государство его давит. Когда на тебя давят, развиваться невозможно. Поэтому мысль вашего главы совершенно верная, но только обращена в будущее, а не в современность. В этом - колоссальная проблема нашего времени. Но мы все хотим здесь и сейчас. Такого не бывает. Должно пройти время, должны появиться новые люди, которые будут мыслить уже по-другому. Будущее у России будет прекрасным. Я в этом уверена, потому что у нас хорошая молодежь. Ее уже не загонишь в марксизм-ленинизм. В тотальное государство современную молодежь не загонишь. А это значит, что у нас будет плюралистическое государство, учитывающее интересы и потребности разных групп населения.