28 мая в Сыктывкаре открывается  XXIII международный фестиваль оперного и балетного искусства «Сыктывкарса тулыс» имени народной артистки России Ии Бобраковой. Одной из премьер, которую приготовил Государственный театр оперы и балета Республики Коми к фестивалю, станет постановка оперы Николая Римского-Корсакова «Снегурочка». Партию Леля в постановке Бориса Лагоды исполняет молодая солистка театра, лауреат и дипломант международных конкурсов Галина Маликова. Певица  ответила на несколько вопросов  корреспондента БНК.

Фото Андрея Ретанова

- Лель по сюжету - пастух, способный своими песнями растопить любое женское сердце. Насколько  девушке удается играть мужскую роль?

- Приемы травести встречаются часто, и не только в оперных постановках. Переодевания мужчин в женщин, и наоборот, можно встретить и в кино, и на драматической сцене. Поэтому вряд ли кого-то этим можно удивить.  Римский-Корсаков создал в опере «Снегурочка» мужской образ для женского голоса меццо-сопрано.  Для меня подобная роль – первая. Поэтому, наверное, мне  пока не удается перевоплощаться в Леля на сто процентов. Хотя я стараюсь и надеюсь, что с каждым спектаклем мальчик у меня будет получаться более естественным.

- Что было самое сложное в работе над ролью Леля?

- Нельзя сказать, что партия Леля – большая и сложная вокальная работа для меццо-сопрано. Выстраивать драматический образ было сложнее, чем учить вокальный материал. Я много работала над походкой, манерами, жестами. Смотрела, наблюдала. Выхожу на сцену и максимально  стараюсь убирать свои женские движения. Это дается непросто.

- Борис Лагода, постановщик оперы «Снегурочка», считает, что характер  Леля неоднозначен и ошибочно трактовать его только как положительного персонажа. Мол, Лель в деревне – это хитрый и ушлый парень.  Согласитесь с такой оценкой?

Фото со спектакля "Снегурочка", предоставлено театром

- Нет, для меня Лель – все-таки положительный герой.  Купава хочет утопиться, а Лель ее спасает. Как он может быть плохим? Да, в отношениях со Снегурочкой не все просто. Сначала Лель хочет быть с ней, но понимает, что она холодная и,  как порождение Мороза, не способна на простую человеческую любовь.

- Кроме партии Леля в «Снегурочке» вы исполняете еще и партию Весны. Насколько сложно в одной постановке работать над двумя ролями? Раздвоения личности не происходит?

 - Происходит. Режиссер изначально вообще хотел сделать так, чтобы одна солистка выходила в обеих ролях при каждом показе. И такой опыт действительно есть. Елена Образцова играла так на сцене Большого театра, когда ставили спектакль в одном из оперных театров Белоруссии, происходило то же самое. Но в спектакле  это означает не только перестройку образа, разную драматическую игру, эмоциональный настрой на разных персонажей, но и множество технических моментов – кучу переодеваний, смену грима. Мы все взвесили и решили отказаться от этой идеи.

- Фестивалю «Сыктывкарса тулыс»  присвоено имя художественного руководителя и режиссера театра Ии Бобраковой. Вы начали свою работу в труппе, когда Ия Петровна еще работала в театре. Как складывались отношения?

- Я успела поработать вместе с ней совсем немного. И очень об этом сожалею. Потому что Ия Петровна Бобракова – это действительно мастер, талант, большой человек, внесший огромный вклад в развитие культуры и искусства в республике. Она приложила много усилий, чтобы в Коми появился театр оперы и балета. Она же была инициатором создания фестиваля «Сыктывкарса тулыс».  Что касается моей карьеры, был эпизод, где Бобракова сыграла одну из важных ролей. Изначально я пришла в театр петь в хоре, окончив дирижерско-хоровое отделение республиканского колледжа искусств. Она меня послушала и сказала, что мне надо петь сольно. Написала рекомендательное письмо для поступления на вокальное отделение. Тем самым она поддержала одно из самых моих больших желаний. Я поверила в себя и в итоге окончила Уфимскую государственную академию искусств им. З.Г.Исмагилова. А в 2010 году вернулась в наш театр уже как солистка.

- Все мы родом из детства. Когда появилась первая мысль о том, чтобы петь на сцене?

- Это было в начальной школе. Нас с классом привезли на оперетту «Летучая мышь». Главные партии в ней исполняли Майя Быстрова и Анатолий Измалков. Я, помню, глядела на них во все глаза. Мне тогда ужасно захотелось на сцену. В тот момент эта мечта казалась фантастической. Я, конечно, училась в музыкальной школе, но играла на баяне. В Измалкова тогда, кстати, я вообще влюбилась. Уже потом, когда, работая солисткой в театре, я ему призналась в своей детской любви, посмеялись вместе.

- В этом сезоне среди премьер театра - музыкальные комедии, мюзиклы: «Ограбление в полночь», «Моя жена — лгунья». Нужны ли театру вообще легковесные постановки?

- Мне, как оперной певице, конечно, хотелось бы работать с большими серьезными партиями. Особенно интересны образы Леоноры, Амнерис, Далилы, Сильвы. Хочется выходить в масштабных операх.  Но и у мюзиклов есть свои плюсы – они позволяют нам оттачивать актерское мастерство.  К тому же не каждый зритель, к сожалению,  готов смотреть оперную постановку.  На легкий музыкальный жанр  приходит сегодня большая аудитория.

- Есть любимая партия в сегодняшнем репертуаре?

 - Любаша в «Царской невесте». Римский–Корсаков, мне кажется, идеально прописал партии для солистов этой оперы. Мне Любашу петь легко, мелодии сами льются, будто из глубины души. Этот образ интересен и с точки зрения сложной драматической игры: я создаю характер с  необузданной  страстной натурой, противоречивой, оказывающейся перед сложным выбором, но способной бороться за свое женское счастье.

- На предыдущем фестивале «Сыктывкарса тулыс» вы пели в «Царской невесте» вместе с солистом Большого театра, народным артистом России Владимиром Редькиным, который исполнил партию Григория Грязного. Какие впечатления, когда выступаешь с такими мастерами сцены?

- В дуэте с Редькиным появилось какое-то очень мощное чувство уверенности и ответственности. У него рассчитан каждый шаг, жест, взгляд, а голос прекрасно слышен в каждом уголке зрительного зала. Выход с таким партнером требует особой собранности и ответственности. Тем более, времени на репетиции было совсем немного, а на самом спектакле декорации установили немного иначе,  и нам все сценические движения пришлось зеркально менять, делать наоборот. Но мы справились, и, кажется, этого никто и не заметил.

- Чего сегодня, на ваш взгляд, не хватает нашему театру оперы и балета?

- Мне кажется, в первую очередь кадров. Не хватает массивности оркестра и хора, очень не хватает мужских молодых голосов. Из-за того, что у нас нет сегодня в труппе драматического сопрано, не идут очень мощные постановки, такие как «Пиковая дама» и «Чио-Чио-сан». У нас есть Ольга Сосновская, Альфия Коротаева и Елена Лодыгина, но они исполняют лирические партии и делают это прекрасно, а вот драматического голоса не хватает.

- Никогда не хотелось сменить профессию?

- Сменить? Нет. Я очень люблю петь. Хотя вопросом, что я буду делать, если вдруг останусь без голоса, задаюсь регулярно. Возможно, я посвящу себя преподаванию музыки. Сейчас я занимаюсь вокалом с детьми в музыкальной школе поселка Седкыркещ и работаю иллюстратором в колледже искусств. Может быть, я смогла бы больше работать в этих направлениях. А если случится так, что музыку совсем придется исключить из профессии, то все равно, мне кажется, буду посвящать себя чему-то прекрасному. Может быть, флористикой займусь, я очень люблю цветы. Но все равно это будет творческое направление. Хочется делать что-то доброе, благодаря чему жизнь людей становится лучше, интереснее, красивее.