Почему по делу о закупке томографов в Коми был вынесен оправдательный приговор, имеет ли российское правосудие обвинительный уклон, возможна ли прямая  видеотрансляция из зала судебного заседания - об этом и многом другом корреспондент БНК побеседовал с председателем Сыктывкарского городского суда Александром Шадловым и его заместителями  Александром Печининым (по уголовным делам) и Татьяной Поповой (по гражданским делам).

Фото Кирилла Затрутина

- Какие тенденции усматриваются по итогам работы Сыктывкарского городского суда с начала года? Есть ли рост дел и чем он объясняется?

 Александр Шадлов:

- Количество уголовных дел, рассмотренных судом в первом квартале, составило 288, гражданских - 2265, административных - 651, материалов - 1439. Общий рост количества дел в первом квартале года по сравнению с показателями прошлого года составил более 15%. Увеличивается преступность – растет наша нагрузка. Рост гражданских дел - трудно понять, почему происходит. Но в большей степени это отражение тех процессов, которые происходят в обществе, да и споры граждан не только с государством, но и друг с другом не прекратятся никогда, пока существует человеческое общество.  Практически по всем делам люди и организации, государственные структуры стараются идти в суд и там найти решение каждый своего вопроса. Административные дела выросли в разы в связи с изменением подсудности, нам передали дела, разгрузив мировых судей. Общая нагрузка составила 54 дела в месяц на судью, при этом: Ухта - 30 дел, Воркута - 29,2 дела, средняя нагрузка по Республике - 32,7 дела на судью в месяц.

 Татьяна Попова:

- Практически по всем категориям гражданских дел наблюдается увеличение. Особенно много дел добавилось с участием страховых компаний в связи с выплатами по ОСАГО. Есть компании, которые злоупотребляют. Например, Росгосстрах уменьшает в разы размер страховой выплаты. Больше стало дел по заработной плате, жилищно-коммунальным услугам. Много исков подают осужденные.

 - Как при этом чувствует себя сам суд?

 Александр Шадлов:

- Аппарат суда испытывает кадровую лихорадку. За прошлый год сменилось 75 секретарей судебных заседаний. С начала 2013 года уже уволились 15 секретарей, часть из них ушли в Верховный суд РК. Во многом это объясняется низкой заработной платой секретарей, несоразмерной их квалификации и профессиональным требованиям. С начала года ряд судей перешли на работу в ВС Коми. По штатному расписанию у нас должно быть 35 судей, а на сегодняшний день отправляют правосудие лишь 29, из которых двое являются привлеченными. Это обстоятельство сказывается на работе судей, секретарей и помощников. Интенсивность работы возрастает у всех. Так, судья Алена Патрушева за прошлый год рассмотрела 644 дела, 29 административных материалов и 58 жалоб.

 - Что еще затрудняет судопроизводство?

 Александр Шадлов:

- Основная проблема - извещение и явка сторон, свидетелей, потерпевших. Большие нарекания вызывает работа почты. Ежемесячно возвращается по 200-300 судебных извещений. Мы стараемся извещать также по смс. Кстати, сейчас поступила жалоба на действия судьи, который направил уведомление по смс. Одна из сторон не пожелала быть извещенной таким образом.

- В какой степени граждане готовы к судебным баталиям?

 Александр Шадлов:

- Мы поддерживаем мнение, выраженное Верховным судом РФ и Высшим арбитражным судом, что в гражданских делах должна быть работа профессиональных адвокатов. Эта мера способствовала бы тому, чтобы дела в суде рассматривались оперативнее, более предметно. Когда граждане, не имеющие юридического образования, сами обращаются в суд, подготовка гражданских дел к рассмотрению, сбор доказательств и т.д. практически возлагаются на суды. Хотя принцип состязательности процесса говорит, что все доказательства должны предоставляться сторонами. Суд должен только помогать в этом. Сейчас же получается, что суды в большей степени занимаются добыванием доказательств. Это затягивает рассмотрение.

 - Меняется ли техническая оснащенность суда?

 Александр Шадлов:

- Мы с удовольствием отказались бы от бумажного протоколирования судебных заседаний, чтобы велась аудиозапись, как это делается в арбитражном процессе. На сегодня решить этот вопрос мы не можем. До сих пор у нас отсутствует видео-конференц-связь. Это бы ускорило рассмотрение дел, где участники живут в различных уголках страны. На слуху уголовное дело по телефонным мошенникам: потерпевшие живут в  других регионах страны – на Камчатке, Сахалине, в Хабаровске, Ставрополье, Краснодаре. Вся огромная Россия представлена здесь. Допросить этих людей бывает практически невозможно. Видео-конференц-связью в Коми оборудованы Верховный суд и два следственных изолятора. Проводя видео-конференц-связь, допустим, с Краснодарским краем, мы видим, что там этим обеспечены едва ли не все районные суды.

 - На сайте Ленинского районного суда города Кирова, где слушается дело Алексея Навального, увидел прямую трансляцию из суда. Вы допускаете возможность подобного в Сыктывкарском городском суде?

 Александр Шадлов:

- Нет проблем. Ведение прямой трансляции из зала судебного заседания допускается законом. Об этом говорит президент. Об открытости процессов говорилось и на съезде судей. Единственный вопрос – техническое оснащение. Любой судья заинтересован в объективности рассмотрения дел. Но на сегодняшний день аппаратуры, чтобы производить трансляцию, в городском суде нет. По скайпу – пожалуйста. Заявки на аппаратуру сделаны. Сейчас у нас только один зал, где есть техническая возможность аудиопротоколирования. Ничто не мешает сторонам самим вести запись и при этом сказать: «Уважаемый председательствующий, давайте по делу будем вести аудиозапись, которую в дальнейшем приложим к протоколу судебного заседания». Ни один судья не откажет.

Нам нечего скрывать. Мы и к СМИ обращаемся, и гражданам говорим об этом. Бывают ситуации, что говорят: «Вот, там судья не так себя вел...» Имеют место жалобы, где написано, что судья и вскакивал, и что-то еще делал. А в одной жалобе на меня написали: «…судья принял позу Ивана Грозного из знаменитой комедии Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию», и его взгляда боялись и прокурор, и секретарь». И от страха чуть ли не в обморок падали.

Да, нарушения в процессе судебных заседаний имеют место, чаще всего это допускают  стороны, бывает, и удаляем их, и более строгим голосом приходится говорить. Конечно, не всем нравится, да и судьям ведь тоже этого не надо. Это вопрос воспитанности участников процесса, его открытости. 

Для нас проблемы открытости нет.

Запретов на съемки в суде фактически нет, исключения - закрытые процессы. Но законодательство позволяет и отказать участвующим в судебном заседании, возражающим против съемки, если дело имеет большой общественный резонанс. В принципе, по большому счету, судья в этом случае не может и отказать журналистам в видео- и фотосъемке.

Дай Бог, в 2016 году сдадим в эксплуатацию новое здание пристройки суда. И я думаю, хоть что-то из технического оснащения у нас добавится.

- Недавно Генеральный прокурор России Юрий Чайка заявил о недопустимости давления на правосудие со стороны гражданского общества. Мешает ли установлению истины по делу внимание СМИ к судебным процессам?

 Александр Шадлов:

- Я думаю, внимание СМИ, именно внимание, к судебному процессу не влияет на отправление правосудия как такового, если ход события освещается не предвзято. 

Татьяна Попова:

- Однозначно, не влияет.

 Александр Печинин:

- Это дисциплинирует стороны и судью.

 Александр Шадлов:

- Выскажу свою точку зрения, какое может быть давление на суд от публикаций, где излагается, кто и что сказал в процессе. Допустим, дело по похищению человека (в отношении Сергея Асаенка, который похитил и вывез за город человека, участвовавшего в убийстве его сына – студента Романа Асаенка – БНК), где излагается суть предъявленного обвинения, что происходит. Если написанное соответствует тому, что звучало в суде. Ни у журналистов, ни у судей нет цели фальсификации того, кто что сказал в суде. Давление – это когда происходит попытка сделать вывод о виновности или невиновности лица до вынесения судебного решения, пикетирование возле суда с уже готовым решением «казнить нельзя помиловать». При этом запятая ставится в зависимости от желания той части общества, которая устраивает пикет. Это давление определенной части гражданского общества. Поэтому у нас запрещено пикетирование на определенном расстоянии от зданий суда. Многое, конечно, зависит от восприятия самого судьи, кто-то к этому более стоек, а кто-то испытывает от этого дискомфорт и считает это давлением.

 - Какой процент уголовных дел слушалось в особом порядке? Были ли с начала года оправдательные приговоры?

 Александр Шадлов:

- В особом порядке рассмотрено за первый квартал 199 дел из 288, то есть около 64% всех уголовных дел, остальные – в общем порядке. На сегодня вынесен один оправдательный приговор по делу о закупке томографов в медучреждения. По делу о томографах, как следует из приговора, имела место явная недоработка следствия. Дело находилось в суде два года. Назначалась экспертиза, проверялись все действия.

- Сергей Кончиц, готовивший информацию для Минздрава Коми о ценах на томографы, оправдан. А другие фигуранты по делу? И все-таки, по завышенным или адекватным ценам были приобретены томографы в Коми?

 Александр Печинин (рассматривал дело Кончица):

- Из дела в отношении Кончица было выделено дело в отношении Чекалина (руководителя московского ООО «МедКаргоЛогистика», предприятия-поставщика оборудования - БНК). В суде мы исследовали постановление о привлечении к уголовной ответственности Чекалина в качестве обвиняемого по ст. 159 («Мошенничество»). Фактически он обвиняется в том, что, имея административный ресурс, возможность приобретения медицинского оборудования, он вышел на уровень Российской Федерации и поставлял медицинское оборудование из-за границы в регионы России уже по завышенным ценам.

Что касается второго вопроса, мы установили по делу, что закупки производились по адекватным ценам. На уровне среднерыночных цен в Российской Федерации.

Александр Шадлов:

- Уголовное дело по томографам в отношении Чекалина длительное время расследуется в другом регионе. Представьте себе: дело Кончица расследовалось следственными органами Коми, затем мы его рассматривали в суде. Это в общей сложности около двух лет, а там (в отношении Чекалина – БНК) все находится еще на стадии предварительного следствия.

 Александр Печинин:

- В материалах дела в отношении Кончица содержались сведения, что аналогичные дела были возбуждены в 17 субъектах РФ. Знаю точно, что в двух субъектах также были вынесены оправдательные приговоры. В том числе в отношении министра, который курировал проведение конкурсов.

 Александр Шадлов:

- В одном субъекте был вынесен обвинительный приговор в связи с тем, что при заключении договора о поставке аналогичного оборудования был заплачен так называемый «откат».

Продолжая отвечать на вопрос об оправдательных приговорах, скажу, что по одному делу был довольно редкий случай отказа гособвинителя от обвинения в полном объеме. Это дело в отношении гражданина Чабанова, который обвинялся в заведомо ложном доносе. Когда судья Валентина Шпилева, а она опытный судья, начала рассматривать дело, то явное несоответствие в материалах дела в судебном заседании было налицо. Ей пришлось назначать экспертизы. В судебном заседании выяснилось, что это ситуация, когда человека фактически заставили взять на себя вину. Сейчас по этому случаю, согласно поступившим запросам, проводится проверка.

 - Верна ли информация о том, что вводится практика регрессного взыскания с сотрудников правоохранительных органов сумм, которые были взысканы с государства в связи с реабилитацией?

Татьяна Попова:

- Такая норма в законе есть. Однако в Сыктывкарском городском суде таких дел не было ни в прошлом, ни в этом году.

 Александр Шадлов:

- В таких случаях должна быть установлена вина. Если судья, следователь или дознаватель умышленно совершал противоправные действия, то есть привлек заведомо невиновного к уголовной ответственности, только в этом случае на них может быть обращено регрессное взыскание. Вот кто знает, что будет по делу Чабанова? Несколько лет назад ряд московских судей были осуждены за вынесение заведомо неправосудных решений по гражданским делам. В этом случае возможны и регрессные иски. Случаи с отменой приговоров в 99% происходят из-за неправильной оценки доказательств. Бывает, судья оценил доказательства по своему внутреннему убеждению, а апелляционная инстанция посмотрела-посмотрела и вынесла другое решение на тех же самых доказательствах. В 2010 году наш судья Дмитрий Лукошенко вынес оправдательный приговор в отношении гражданина Безносикова по виновности в ДТП. Кассационная инстанция его отменила, направили на новое рассмотрение. Вынесли обвинительный приговор, который устоял в кассационной инстанции – Верховном суде Республики Коми. Верховный Суд Российской  Федерации возбудил надзорное производство, дело пришло в Президиум Верховного суда Республики Коми, который отменил обвинительный приговор, оставив в силе ранее вынесенный оправдательный приговор. Кого винить в этом случае? Дела о ДТП всегда очень сложные, и сделать однозначный вывод бывает ох как не просто.

 - Полномочный представитель Правительства РФ в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский недавно выразил мнение, что сделка с правосудием и особый порядок рассмотрения дел порой мешают установлению истины. Например, человек заключает сделку с правосудием, дает показания, изобличающие своих настоящих и мнимых подельников. И кого-то при этом он может просто оговорить. Оговоренному трудно защищаться, поскольку все уже записано в чужом приговоре и не подвергается сомнению.

 Александр Шадлов:

- При вынесении приговора при особом порядке судебного разбирательства или при сделке с правосудием – хотя сделка на самом деле происходит не с правосудием, а с прокурором, так как он подписывает досудебное соглашение, – судья обязан исследовать все дело. Это не устраняет его от изучения доказательств по делу. И если этих доказательств нет, судья обязан отказаться от рассмотрения дела в особом порядке судебного разбирательства и перейти в общий порядок. Говорить о том, что особый порядок позволяет судить невиновных по другим делам, нельзя. Такого быть не может. Лицо, осужденное в особом порядке, должно быть допрошено в суде в отношении других фигурантов дела. И эти показания суд проверяет. Может быть такое, что при рассмотрении дела в общем порядке второго фигуранта, допустим, выяснится отсутствие сговора. Приговор по второму подсудимому может явиться основанием для пересмотра приговора первому, осужденному ранее в особом порядке, и такие случаи в судебной практике бывают. Были они и в судебной практике судов республики.

- Михаил Барщевский назвал мифом обвинительный уклон российского правосудия и привел процент оправдательных приговоров в американском суде (0,6%) и в российском – (0,7%), а также одинаковый уровень оправдательных приговоров в двух странах в судах с присяжными – 15 %. Вы с ним согласны?

 Александр Шадлов:

- Статистика знает все. Обвинительный или оправдательный приговор – не самоцель.

 - В мае президент РФ подписал закон, позволяющий мировым судьям выносить решения без мотивировочной части. Как отразится это на уровне правовой защищенности граждан?

 Татьяна Попова:

- Эта норма касается только мировых судей. Есть дела, где и спорить-то не о чем. Расторжение брака, раздел имущества, задолженность по жилищно-коммунальным услугам. Граждане согласны с задолженностью, но денег нет платить. Задолженность перед налоговой инспекцией.

Александр Шадлов:

- Если кто-то с чем-то не согласен, то решение может обжаловать. Суд вышестоящей инстанции должен рассмотреть дело, исследовав все обстоятельства и доказательства, имеющиеся в деле. 

 - Прокомментируйте изменения в Уголовный кодекс, внесенные в конце прошлого года, где более детализированно прописаны статьи, касающиеся различных видов мошенничества.

 Александр Шадлов:

- Эти изменения фактически выделили из общей массы потерпевших субъекты предпринимательской деятельности. Простые граждане и граждане, занимающиеся предпринимательской деятельностью, а также юридические лица – все-таки разные вещи. Одно дело, когда совершили преступление в отношении пенсионера, студента – просто гражданина, и другое – когда совершено хищение у тех, кто является субъектами предпринимательской деятельности, юридических лиц, в том числе и банков при получении у них кредитов, у государства при получении субсидий. Совершение кражи у предпринимателя не личного имущества, а имущества, относящегося к его предпринимательской деятельности, значительного ущерба не образует. Когда у субъекта предпринимательства – совершено хищение на сумму более 2500 рублей – это не образует значительного ущерба, а если у гражданина – это уже более тяжкое преступление, где есть квалифицирующий признак «значительный ущерб». Законодатель пошел по этому пути в отношении мошенничества, значительно снизив тяжесть совершенных в этой сфере преступлений в отношении предпринимательской деятельности. Благодаря изменениям некоторые преступления перешли в более мягкую категорию. Изменение тяжести этой категории преступлений повлекло за собой прекращение ряда дел в связи с истечением  сроков давности.

- Верховный Суд Российской Федерации недавно высказался, чтобы запретить оглашать показания свидетелей, полученные в ходе предварительного расследования, без допроса их в судебном заседании. От этого запрета больше пользы или вреда?

Александр Шадлов:

- На сегодняшний день рассматривается законопроект о возложении обязанности представлять доказательства на стороны в уголовном процессе. Это будет достаточно серьезное изменение. Иногда получается так, что человека допросили на предварительном следствии, а суд его потом ищет. Потом привод, еще привод. А воз и ныне там. Долго представляет доказательства, в том числе, и сторона защиты. «А вот вы выпишите повестку», «Привод сделайте» и т.д. В законопроекте все оговорено. Представили доказательство в суд, рассмотрели, дали ему оценку. Это будет более правильно. Когда все участники процесса показания дают гласно, открыто, предупреждаются об уголовной ответственности.

По оглашению показаний в уголовно-процессуальном законе имеются и сейчас жесткие ограничения. Показания можно огласить только с согласия сторон. Без согласия можно оглашать показания только при наличии в них противоречий. При этом Европейский Суд по правам человека считает приемлемым оглашение показаний данных на очной ставке, когда имелась возможность обвиняемому задавать вопросы свидетелям и потерпевшим.

От запрета оглашения, скорее, больше пользы. Органы предварительного следствия должны больше уделять внимания расследованию дел. Раньше сам когда-то расследовал дела, и, не проведя очной ставки по делу, когда есть противоречия в показаниях, прокурор не подписывал дело в суд. Раньше аудиокассеты были при каждом деле. Допрашивались с применением аудиоаппаратуры. А сейчас доходит до того, что следователь выезжает и даже фотографии с места происшествия нет. Это в век цифровой техники. Она должна быть везде. А у нас порой ни видеозаписи, ни аудиозаписи, ни фотографий нет. Вот что заботит в большей степени суд. Это сказывается на качестве расследования уголовных дел и качестве доказательств. Мы приветствуем видеорегистраторы, если их запись имеется в деле. В ряде регионов у автоинспекторов, а порой и у патрульно-постовой службы, всегда включенные видеорегистраторы. Сотрудник не имеет права его выключить на период работы, и это облегчает принятие судом объективного решения.

Александр Печинин:

- Возросли и требования к направляемым органами полиции в суд административным делам и материалам по их составлению и участию лиц, привлекаемых к адмответственности, к их рассмотрению.  Был случай, когда по административному делу был вызван повесткой человек, который, как в дальнейшем оказалось, к правонарушению никакого отношения не имел. Все потому, что на стадии установления его личности сотрудником правоохранительных органов была допущена ошибка.

Александр Шадлов:

- Большое спасибо за заданные вопросы и проявленный интерес к работе Сыктывкарского суда. Внимание журналистов, а через них и общественности, их оценка нашей работы всегда учитываются руководством суда в работе суда, его аппарата, делаются выводы об улучшении работы. Конечно, не всё сразу можно исправить, но мы будем к этому стремиться.