В Национальном музыкально-драматическом театре готовятся к премьере оперетты-песни «Василий Теркин». Ставит ее заслуженный деятель искусств России Борис Манджиев из Калмыкии. Постановка будет на коми языке. О подготовке спектакля, языковом барьере и желании ставить именно для национальной сцены режиссер рассказал корреспонденту БНК.

Фото Национального театра Коми

— Вы впервые сотрудничаете с Национальным театром Коми. Как пришла идея поработать именно с «Василием Теркиным» на этой сцене?

— Художественного руководителя театра Светлану Горчакову я знаю давно, мы встречались на разных театральных фестивалях и лабораториях. О сотрудничестве тогда не говорили, но в 2023 году два театра из Калмыкии [Борис Манджиев — художественный руководитель Национального драматического театра имени Б.Басангова] и Коми провели обменные гастроли по федеральной программе «Большие гастроли». После возникла мысль пригласить меня в качестве режиссера. К 80-летию празднования Великой Победы все учреждения культуры готовятся. Театр не может не ответить таким подарком как спектакль. Предложили поэму Александра Твардовского «Василий Теркин». Я преклоняюсь перед ней. Ее редко ставят на сцене или же ставят ее как литературно-поэтическую композицию. Поэма Твардовского — больше, чем спектакль. Порой её легче читать, но театр захотел так.

— То есть были сомнения перед постановкой?

— На моей памяти Театр Моссовета в далекие семидесятые поставил спектакль во главе с известным артистом Юрием Кузьменковым. Видел однажды спектакль, но это был литературный, музыкально-драматический монтаж. К своему стыду, я не знал, что была оперетта. Ее написал великий советский композитор Анатолий Новиков на либретто Петра Градова по одноименной поэме. Она очень лихо шла, и многие песни, я думал, что они тех времен, а оказались современного автора. «Эх, дороги!» — это песня Анатолия Новикова. Я послушал его в симфоническом исполнении, и меня что-то насторожило в звучании. Будет ли интересно молодому зрителю? Приехал на постановку, начал общаться с артистами. Они уже выучили музыкальные партии. После того, как они сыграли музыку Новикова, мои сомнения отошли в сторону. Музыка Новикова душевная, не фальшивая. Мне очень хотелось, чтобы этот спектакль не был пафосным, а показывал, что душа, искренность, позитив делали свое дело на войне. Без этого невозможно было. Просто держать оружие и стрелять тупо куда-то, говорить, что я люблю Родину — не из разряда нашей Победы. Ее ковали молодые ребята с юмором, с пониманием, что они защищают не только себя, но и всю страну. У Твардовского достаточно много такого позитивного юмора, порой даже теряешься, ведь война — такая грозная фигура. Молодежь не боялась, понимала, зачем она здесь. Я приобрел уверенность, что такой спектакль нужен.

— Вы несколько раз упоминали молодежь. То есть ваш «Василий Теркин» будет в первую очередь рассчитан на эту аудиторию?

— Мое личное открытие как режиссера и худрука — надо все спектакли адресовать именно молодежи. Старшее поколение поймет, может даже простит. А молодежь — нет. Если ее что-то не устроило, она голосует ногами, уходит из театра, чтобы не возвратиться. Разве можно рисковать этим? Надо внятно, понятно делать такие спектакли, чтобы молодежь могла принять их. Достаточно серьезный момент: было время, когда понимание, что такое патриотизм, защита Родины, уходило, особенно в девяностые годы. Это собрать сейчас достаточно сложно, поэтому Великая Победа становится некой крышей для нас, чтобы вернуть под нее наше сознание. Что мы большая страна, и народы в ней должны быть счастливы. А чтобы это произошло, надо ее защищать от всех невзгод. После спектакля молодой человек не должен уходить с мыслью «Опять начинают поливать». Нет. Он [Теркин] на сцене такой же, как и ты, может даже младше. Но он взял ответственность на себя, рискует жизнью, всем, что ему дорого.

— В афише спектакль указан как «оперетта-песня». Что вы вкладываете в этот жанр?

— Я сам расшифровываю это так: оперетта — музыкальный жанр, а песня — это душа. Оперетта-душа. Мне кажется, если мы через это пойдем, то расположим к себе зрителя, обнимем его. Сейчас люди нуждаются в такой прекрасной музыке.

— С образом Василия Теркина многие знакомы еще со школьной скамьи. Насколько ваш заглавный герой будет отличаться от оригинального из первоисточника?

— На заглавную роль выбраны два артиста — Александр Канев и Антон Куратов. Я постараюсь совсем не уводить их от того классического образа, который сложился со времен поэмы. Но что-то свое привнесу. Порой Теркин может быть не прав, он же живой человек. Не хочется делать из него памятник. Он шебутной, но очень серьезный в бою, опытный человек. Иначе его убили бы: пуля — дура, а он молодец, должен уходить от нее. Теркин должен быть живым, наполненным кровью, потом, печалью. Его будут сопровождать два персонажа: Смерть и Мать — его родная или Родина. Плюс еще Автор, с которым он спорит.

— На какие темы?

— Теркину хочется, чтобы Автор написал о нем широко, а не кусочками веселых историй. У него же не только веселые, но и печальные истории есть. «Я живой, почему вы превращаете меня в листовку?» Автор идет за ним, понимает, что пишет его судьбу.

— Спектакль будет идти на коми языке. Для вас это не препятствие?

— Да, он переведен Анжеликой Елфимовой — не подстрочный перевод, а художественный. Я все время работаю с национальными языками, редко на русском. Языкового барьера нет, наоборот, я могу выстраивать действенную часть, чтобы даже без слов было понятно, что происходит. Как за стеклом: артисты играют, а зрители по действию понимают ситуацию.

— Существует ли вообще разница между постановкой классического сюжета, как «Теркин», в академическом театре и национальном?

— Практически никакой, кроме языка. Порой даже есть возможность приблизить его к народу, культуре, менталитету. Если это органично — почему нет? Я работаю в основном с местным материалом и прошу, чтобы мне давали именно его. Бывает, и Шекспира дают, и советских драматургов. Но я редко их беру, хочется с местным — чувашским, башкирским, татарским, дагестанским, коми. Это все некий зуд. Когда мои коллеги жалуются, что нет местного материала, нет драматургии, я просто в бешенство прихожу. Как нет? Целая плеяда писателей вашего региона писала в стол? Многие мои коллеги или слепые, или ленивые, или думают, что Чехова больше, чем какого-то национального автора. Чехов он и есть Чехов. А этого автора, кроме тебя, никто не возьмет. Почему ты его в угол выбрасываешь? Зачем тебе звание режиссер тогда? Работай. Это моя миссия. Невозможно все время говорить, что нет ничего, загонять свой народ.

— Как аудитория реагирует на постановку классики на национальный манер?

— Если хорошо поставлено, благодарит. Если будет плохо — «Не беритесь никогда». Мы всегда, как саперы, рискуем зрителем, которого можем в одночастье притянуть или оттолкнуть.

Премьера спектакля состоится 24-25 апреля.

Возрастное ограничение 12+

БНК