БНКоми представляет эксклюзивное интервью с депутатом Госдумы России, членом комитета по бюджету и налогам Евгением Самойловым. В беседе с корреспондентом агентства он дал оценку влияния финансового кризиса на экономику России и республики, объяснил, чем хороша система избрания депутатов муниципальных советов «по спискам» и прокомментировал конституционные инициативы президента Медведева.

     Евгений Самойлов. Фото Кирилла Затрутина

- Вопрос о российском, теперь уже трехлетнем, бюджете. Как вы оцениваете предлагаемые изменения порядка корректировки бюджета с учетом нынешнего финансового кризиса.

- Вы имеет в виду вновь введенный порядок, дающий больше полномочий правительству?

- Да, своего рода упрощенный характер корректировки…

- На самом деле, наверное, необходимость в этом есть, вы же знаете, там создана специальная комиссия, состоящая из депутатов Госдумы, из членов Совета Федерации, в основном из членов бюджетных комитетов, соответственно. И все корректировки будут проходить после рассмотрения этой комиссией. На самом деле действительно время финансово не простое. Нужно оперативные меры принимать на этот год, а мера введена на год именно: до 1 января десятого года, она очевидно оправдана.

- О каких антикризисных мерах, принятых Госдумой, можно сегодня говорить?

- Прежде всего, это меры по поддержке банковского сектора. Это и выделение Внешэкономбанку права перекредитовки отдельных банков. Это и придание полномочий Агентству по страхованию вкладов в случае сложного финансового положения у банка: оно может, не отзывая лицензии, скажем так, найти нового инвестора и, скажем так, реанимировать его (банк – БНКоми), потому, что отзыв лицензии – это автоматически банкротство, это автоматически гибель банка. Поэтому вот такие меры, упрощающие эти процедуры, были приняты.

Это и возможность Центробанку оперировать на фондовом рынке, потому что он может брать акции в залог и, по большому счету, он должен иметь право эти акции потом продавать. Это, естественно, и прямые вливания денежных средств в экономику. Это и беззалоговые кредиты ЦБ, к которым допущены порядка 120 банков, и сейчас это круг расширяется. И средства, направляемые на межбанковский рынок через три крупнейших банка страны.

- В связи с разразившимся кризисом, как вы можете оценить перспективы развития ипотечного и потребительского кредитования в России и, в частности, в Коми?

- К сожалению, такой картины, как было в середине 2007, восьмом году, конечно же, не будет. Конечно же, будут повышены требования к заемщикам, конечно же, будут проверяться их финансовая устойчивость. Это сейчас и происходит. И говорить о том, что все будет по-прежнему, никто не может. Тем не менее, 60 миллиардов выделено Агентству по ипотечному кредитованию на поддержку этого рынка, на рефинансирование этих портфелей. Поэтому сказать, что ипотека умерла, мы тоже не будем это говорить.

- Если говорить о бюджете Коми на 2009 год, в связи с нынешней ситуацией, по-вашему, не потеряет ли он, так скажем, своей направленности? Как ни как, глава региона Владимир Торлопов назвал его «бюджетом усиленного развития».

- На сегодняшний день ситуация в Коми благополучней, чем в большинстве регионов: даже таких наших достаточно мощных соседей как Вологодская область, например, где бюджет зависит от одной компании фактически. В Коми такой ситуации нет. Здесь все-таки несколько крупных компаний. Скажем, такие монстры, как «Газпром», «Роснефть». Я уверен, что им поддержка будет оказана в любом случае, и они как были локомотивами нашей экономики, так ими и останутся. В то же время развит и средний бизнес достаточно. Поэтому пока оснований пересматривать (параметры бюджета - БНКоми) нет. Только вчера с главой мы на эту тему говорили. Сейчас у меня встреча с министром финансов будет на этот счет.

Все-таки есть заделы: с профицитом 2008 год исполнялся, так же, как и в стране. Мы ж в стране три раза изменения в бюджет принимали, потому что с 7 триллионов доходная часть до 10 выросла. И более того: остатки будут по итогам исполнения бюджета. Поэтому пока не надо волноваться. 

- Бюджетникам обещают увеличение фонда оплаты труда на 30 процентов. Минфин России в своем письме регионам дал понять, что, с этим у субъектов могут возникнуть некоторые трудности. Как быть в таком случае регионалам? Не будет ли провала с повышением?

- Я хочу сказать следующее. Эта идея по повышению зарплат, по повышению фонда, возникла до всех этих финансовых штормов мировых и российских. И было озвучено президентом как раз на встрече с нашей фракцией в Москве. И смысл этой идеи - не огульное повышение зарплат всем без исключения бюджетникам. Смысл - это поддержка отдельных категорий федеральных бюджетников. Отдельных, вплоть до того, что персоналий. Отдельных высококвалифицированных сотрудников и кадров. И выплаты действительно им достойной зарплаты просто для того, чтоб уникальные специалисты не уходили никуда, не уезжали, а работали на государство: работали в бюджетной сфере.

Поэтому и говорится о повышении фонда, не говорится об автоматической прибавке тридцати процентов всем. И говорится именно о федеральных служащих. Об уникальных врачах, например, в институте Лео Бокерия. О Большом театре. Каких-то уникальных библиотеках. О военных, в конце концов, о высококлассных летчиках. Вот о такой категории говорится, и говорилось изначально. Понятно, многие есть трактовки, но идея была такая. И, наверное, в письме Минфина тоже об этом более сухим языком, но говорится.

- Вам известно, сколько фактически, на деле будет составлять эта прибавка?

- Эта прибавка распределяется руководителем учреждения или руководителем подразделения. У отдельного человека ничего не изменится. А некоторые, я еще раз говорю, уникальные специалисты, и по сто пятьдесят тысяч и по двести могут получать в результате увлечения фонда на учреждение, на подразделение. Вот в чем смысл.

- Каковы, по-вашему, в нынешних условиях перспективы развития крупных инвестиционных проектов на территории Коми? Тот же глиноземно-алюминиевый комплекс, Удорский целлюлозно-бумажный комбинат, Троицко-Печорский комбинат, «Белкомур»…

- Скажем так, заявлений об их сворачивании или приостановке пока не поступало. Тем более, что касается «Белкомура», - это крупный государственный инвестиционный проект с достаточно большой долей участия государства. Я уверен, что эти проекты будут реализованы. Возможно, какие-то сроки реализации могут увеличиться. Потому, что эти проекты не годовые и не двухгодичной реализации. Там циклы по пять-семь лет только их возведения и строительства. Может быть, на год эти сроки увеличатся.

- С экономикой понятно, поговорим о политике. Как вы оцениваете предлагаемый переход к так называемой пропорциональной системе на муниципальном уровне представительных органов власти? Это правильное решение?

- Скажем так, мы начинали с федерального уровня. Потом эта система распространилась на региональные и сейчас, наконец, приходит на муниципальные. На самом деле, жизнеспособность свою она показала. Конечно, здесь очень важен будет подбор кандидатов в эти списки. Если он будет достойный, если будут представлены там действительно лучшие: и в своих областях и просто авторитетные люди, то, что они пойдут партией, то, что они будут объединены общей платформой, по-моему, это только плюс. Если, конечно, это будет каким-то непонятным образом формироваться, то система себя может дискредитировать. Но уверен, что такого не будет, потому что на местах готовы к этому.

Возьмем опыт партийного движения в республике: неплохо у нас получилось. И люди все равно смотрели на людей. Все равно смотрят, кто эту партию представляет. Ну, очевидно, представители были подобраны достойные.

- Не считаете ли вы, что переход к такой системе, это своего рода подыгрывание «Единой России»?

- Почему подыгрывание? Любая партия из представленных может формировать такие списки, может их регистрировать. Более того, парламентские партии это могут делать в достаточно упрощенном порядке, по большому счету. И людям это удобно и тем, которые хотят избираться. Все равно коллектив - это влиятельная сила, гораздо более влиятельная, чем одиночный депутат. Есть даже примеры, что в Сосногорске, по-моему, выборы состоялись. Фракция «Единая Россия» там - 14 человек, от «Справедливой России» один прошел. Но он даже потом от мандата отказался, потому что понял, что одному ему там делать нечего.

Смотря для чего люди хотят избираться: если пошуметь и помитинговать, сугубо личное попреследовать, тогда, наверное, партийные выборы неудобные. А если подумать о развитии своей территории, о своих жителях, то когда идет группа, есть фракция, она, наверное, более работоспособная, чем компания одиночек.

- Как вы сами как проголосовали за этот законопроект, прописывающий переход к пропорциональной системе?

- Также как и вся фракция.

- Поддержали?

- Конечно.

- Вы не считаете, что при пропорциональной системе, люди, по сути, получается, голосуют не за конкретного человека, а за некий мифический образ партии, в которой кто-то состоит.

- Ну, разные выборы по-разному воспринимаются. Это не секрет. На муниципальном уровне главное будет - это подбор кандидатов. Потому что при всем уважении к нашим лидерам, понятно, что работать на территории будут не лидеры, даже если они будут в списке находиться: с партией будут ассоциироваться, а работать будут конкретные люди.

- С подбором будут какие-то проблемы?

- Смотря у кого.

- У «Единой России».

- У «Единой России» нет.

- Тем не менее, были заявления об ужесточении партийной дисциплины…

- Нет, ну, конечно, конкуренция она хороша, но вот хороша до определенного этапа. Когда уже пошла гонка, так сказать, два кандидата от одной партии ничего кроме вреда друг другу не приносят. Надо выбрать сильнейшего и все усилия приложить для того, чтобы он побеждал.

К сожалению, есть иные примеры, не в нашей республике, а, например, Мурманская область, город Апатиты. Скандалили, скандалили два кандидата от «Единой России», устраивали между собой разбирательства. Даже политсовет почти надвое раскололся. А когда определились, кого поддерживать, получили результат: ни один до финиша не дошел. Коммунист победил. Это как раз пример нарушения партийной дисциплины.

- Президент Медведев в послании Федеральному собранию выступил с предложением увеличить сроки пребывания на посту президента – до 6 лет, работы Госдумы – до 5 лет. Что это даст стране?

- Ну, весомей, конечно, это увеличение президентского срока. На самом деле, четыре года, конечно, объективно маловато с учетом того, что первые полгода – это все-таки вхождение в курс. А последние полгода – это подготовка к новым выборам.

То, как произошло сейчас, при нынешних выборах, дай Бог, чтобы так всегда происходило, когда, грубо говоря, одна и та же команда фактически передавала власть и передавала полномочия. И никаких сбоев не произошло. Все было просчитано и, скажем, ни на секунду, хозяйственное управление и особенно деятельность исполнительной власти не прерывалась. Так тоже может быть не всегда, по большому счету. Никто ж от этого не застрахован. Поэтому как раз шесть лет, из которых все равно по некоторому периоду в начале и в конце они не совсем полноценные, а фактически пять с чем-то лет, наверно, правильный срок. В некоторых странах и по семь есть лет.

- Вы лично какой считаете самый оптимальный срок для президентства?

- От пяти до семи (смеется). Так вот отвечу.

- А пожизненное служение народу – как вы на это смотрите?

- Ну, я считаю, нет. Я считаю, сменяемость должна быть. Эти принципы колебаться не должны.

- Рассчитываете оказаться в пятилетней думе?

- Рассчитываю, конечно. Там посмотрим.