Глава Федерального агентства по делам молодежи Сергей Белоконев пообщался с корреспондентом БНКоми после того, как посетил два мероприятия в Сыктывкаре — Молодежную ассамблею и фестиваль молодежной культуры «АРТ Квадрат». В беседе он признался, что не ожидал, что в Коми возможен энергетический взрыв в вопросах молодежной политики, однако призвал систематизировать работу и сконцентрировать усилия.

Фото Николая Антоновского

- Когда и как вы узнали о том, что в Коми проходит Год молодежи?

- Надо сказать, что я был одним из инициаторов того, чтобы в 2009 году прошел год молодежи во всей России. Я всецело поддерживаю философию общих трендов и задач, которые ставятся государством и обществом. Может быть, у нас в 2009 году не все получилось, потому что у нас был экономический кризис, но я рад, что это дело живет. О Годе молодежи в Коми я узнал летом. Это было связано с форумом «Селигер», где была ваша делегация. Потом меня приглашали на ваш местный форум («Инноватика» - БНКоми). Но в этом году стало для меня неожиданным, что есть активность на Северо-Западе. К сожалению, Северо-Запад сдержанный, не очень энергичный округ. Поэтому и неожиданно, что на фоне сдержанного пейзажа возник энергетический взрыв в Коми. Я не знаю, с чем это связано. Наверное, все-таки с новой пассионарностью, которая здесь формируется. Но важно понимать, что Год молодежи — это не самоцель. Это старт проектов, это большая шестеренка, которая проворачивает очень много социальных механизмов, и они потом меняют систему отношения ко многим вещам в обществе. И я рад, что основные тренды у вас синхронизированы с федеральными: это и предпринимательство, и творческие проекты.

- Насколько, по-вашему, важно, что первые лица Коми, и что важно - сам губернатор, приковали внимание к проблемам молодежи?

- Я так скажу. Вчера мы проводили с моим коллегой совещание, где присутствовали губернаторы 18 регионов — центральная Россия. И это совещание было посвящено молодежной политике. Изучая те регионы, которые претендуют стать успешными, чтобы оттуда молодежь не бежала, добиваются этого, благодаря молодежной политике. Можно привести примеры — это и Белгородская область, Мордовия, Татарстан. Чечня сегодня, между прочим. Эти регионы сегодня развиваются, и молодежная политика для них инструмент.

- Всем известны несколько крупных молодежных проектов из других регионов, которые стали известны на российском уровне? Какие проекты на Северо-Западе и в Коми, в частности, известны вам? Что нужно сделать, чтобы какие-то из них выстрелили на федеральном уровне?

- Этот вопрос мне лучше задать, когда я отсюда уеду (смеется). Сегодня для меня пример — это отношение работы власти к работе с молодежью. Системности мало. Но вашим соседям по Северо-Западу можно поставить в пример тот эмоциональный подъем, который есть у вас сейчас, благодаря конкретный действиям.

- В последние годы молодежь чаще стала бороться за гранты, писать проекты. А как вы отслеживаете результативность таких вещей?

- Простой пример. Девушка из Гатчины реализовала проект по возвращению здания бывшего детского садика, которое принадлежало железной дороге, в муниципалитет. Этот проект окупил себя. И таких проектов мы поддержали в прошлом году очень много. Но здесь нужна система. Я буду общаться с главой Коми об этом. Важно, чтобы в первой половине 2013 года около сотни лучших инициатив превращались в проекты, и ребята их при поддержке реализовывали. Потом на площадке округа, мы поддержим около десяти проектов, и лучшие возьмем на федеральный уровень. Тогда бы поддержка была бы разноуровневая.

- Как вы выстраиваете работу с теми, кто уделяет молодежной политике недостаточно внимания?

- Есть одна закономерность. Руководителей, которые не хотят использовать потенциал молодежи, не стоит переубеждать делать что-то по-другому, не стоит с ними бороться. Через несколько лет их не будет.