В Сыктывкаре прошел итоговый семинар Финляндско-российского проекта по обучению представителей финно-угорских организаций. Параллельно с ним лидеры Молодежной ассоциации финно-угорских народов определили стратегию дальнейшего развития. В качестве наблюдателя и активиста МАФУН в работе семинара принял участие один из лидеров удмуртской молодежи, редактор сайта «Уралистика» Алексей Шкляев. Корреспондент БНКоми поинтересовался у него о современных тенденциях и грядущих изменениях в молодежном финно-угорском движении.

Фото с личной страницы Алексея Шкляева ВКонтакте

- Чему, кроме подведения итогов трехлетнего семинара, была посвящена встреча финно-угорских лидеров?

- Важным вопросом стала дискуссия о финно-угорских ценностях, некоторых сценариях развития России. Речь шла о четырех вариантах развития политической ситуации в стране. Финский лидер Марку Туркиа схематично обозначил их как «Путин и коррупция», «Революция», «Оппозиция и небольшие перемены» и «Модернизация и включение России в мировую экономику». Но это не самое важное. Мы говорили о дальнейшем развитии финно-угорского движения.

- Каким ты его видишь?

- Неоднократно звучали, особенно со стороны финнов, предложения о том, что пора бы уже реформировать Консультативный комитет финно-угорских народов. Валерий Марков всегда подчеркивает его основной принцип – принцип устойчивости. А финны, в частности, Марку Туркиа считает, что пора в нем что-то менять. У каждого проекта есть свой срок, особенно если проекту уже 20 лет. Когда-то он должен завершиться. Иначе он просто застывает и не получает развития.

Этот комитет только консультативный, но не координационный. Очень часто подчеркивается, что он не является руководящей организацией и не может указывать другим. Это подается как преимущество. Но это приводит к тому, что Консультативный комитет в случае, когда нужно принять какое-то решение, провести медиа-кампанию, оказывается неспособным к такого типа реагированию. Эта организация могла бы диктовать или предлагать какие-то демократические процедуры, например, при выборах на конгресс. Все знают, насколько у большинства народов, кроме коми, эти процедуры недемократичны. Во многих регионах, в частности, в Удмуртии и Карелии, эту процедуру узурпируют прочиновничьи организации типа «Удмурт кенеш».

- Так значит, Коми на фоне других выглядит демократично?

- Безусловно. Насколько мы слышим и знаем из СМИ, об этом заранее объявляется, в том числе по радио, собираются конференции коми народа, где выдвигаются делегаты, потом происходит дополнительный отбор и формируется делегация. Кроме того, у вас соблюдается квота в треть мандатов для представителей молодежи. Уже сейчас этот уровень у вас не менее 50%. Это связано с тем, что на уровне МОД «Коми войтыр» у вас взята сознательная установка на омоложение состава и введение молодых в управление. Во многих регионах эта проблема как установка не воспринимается.

- Не возникает ощущения, что отдельные участники финно-угорского движения используют свои организации как ступень для дальнейшего карьерного роста, мало заботясь о продвижении идей финно-угорского мира?

- Такое, действительно, есть. Это связано с предыдущей стратегией введения в движения чиновников, что привело к перекосам и порой прямому невыполнению членами движения своего предназначения в общественной организации, будучи, скажем, чиновником миннаца.

Необходимо выработать оптимальную долю присутствия чиновников в общественном движении. Нужна специальная кампания по выведению чиновников из движения. Активисты должны заявить об этом. Иначе это приведет к тому, что начнут создаваться нового типа организации, более неформальные, не претендующие на крупное представительство, но реализующее себя в практике «малых дел».

- Но все помнят и обратную практику – когда «сверху» был создан еще один МАФУН, параллельный прежнему. Что это было?

- Это была такая демонстративная выходка со стороны псевдопатриотических сил со стороны чиновников, связанная с желанием создать некую силу, которая уравновешивала бы на международном уровне финно-угорское движение, якобы несбалансированное и «неуправляемое». Нужно было создать такую игрушечную, управляемую организацию.

Но вновь созданная организация оказалась нежизнеспособной и более того, не поддерживаемой Минрегионразвития России и лично Журавским, который обещал курировать ее. Она осталась только на бумаге и сейчас нелегитимна. Прошло два с половиной года, документы не были оформлены юридически. Минюст не зарегистрировал эту организацию. Но с руководителем вновь созданного МАФУН Татьяной Ишматовой мы поддерживаем добрые отношения. Они успели реализовать хороший проект «Школа финно-угорских лидеров», но в основном их мероприятия носили более развлекательный характер.

- Кого сегодня финно-угорская молодежь считает своими авторитетами?

- В России – Алексея Конюхова, в Финляндии – Янне Саарикиви.

- А вы готовы сменить старших товарищей?

- Это, безусловно, зреет. Пока неявно, нет каких-то организационных подвижек. Еще не хватает опыта. Но скоро это произойдет.

- Будет революция?

- Нет, все произойдет эволюционным путем. Просто нужно к этому готовиться. Финно-угорскую тему продолжают держать Коми, поэтому тут и готовится этот эволюционный процесс по подготовке нацсмены.

- Как бы ты сформулировал основную цель финно-угорского молодежного движения?

- Финно-угорское движение необходимо переориентировать с акцента на сохранение культуры на развитие языков и на работу социально-экономического блока, без которого невозможно дальнейшее благополучие. Поэтому сейчас большое значение приобретает Финно-угорский социально-экономический форум, который уже дважды проходил в Кудымкаре. Я придерживаюсь повестки этого форума. Он приобретает большое значение некой ежегодной установочной сессии, которая определяла бы реальную повестку финно-угорского движения, по крайней мере, молодой его части.

- Как вы выстраиваете диалог с властью?

- У меня был такой опыт, когда надо было решить вопрос с господдержкой или с принятием какого-то решения на государственном уровне в области удмуртской электронной письменности по удмуртским шрифтам, мне удалось провести заседание на уровне Госсовета и дать установку на принятие законопроекта и подготовку постановления президента региона. В 2005 были разработаны суррогатные удмуртские шрифты, которые не позволяли корректно отображать символы на электронных носителях, так как не соответствовали международным стандартам. Этот вопрос был включен в повестку одного из заседаний «Удмурт кенеш», была приложена экспертная записка, которая погуляла по кабинетам, но в итоге решение было принято. В принципе, нужно и можно пробовать действовать через общественные организации. Этот диалог должен быть постоянным, а не выглядеть как прецедент.

- Значит, он не всегда удается?

- Не всегда. Мы работаем с нашим миннацем в режиме частных консультаций, например, когда дело касалось электронных словарей, но нам не удалось соединить наши усилия. Дело в том, что у нас была уже сделана разработка таких словарей, но ведомство решило начать работу с нуля, заказало свою разработку, хотя работа уже была проделана и можно было не затрачивать лишних усилий и средств.

Дом дружбы народов, которой очень гордится Удмуртия, имеет совершенно непроницаемый интерфейс в области взаимодействия с общественными организациями. Она создана для управления и одностороннего взаимодействия.

- Верхи не готовы сотрудничать?

- Не совсем, об эффективном взаимодействии пока речь не идет. Это связано и с тем, что, как только активист общественного движения оказывается на госслужбе, он кардинально меняет свою позицию.

- Предположим, что МАФУН перестал существовать. Что изменится в финно-угорском мире?

- Исчезнет одна из крупных площадок лоббирования интересов финно-угров в масштабах России и международных масштабах, площадка для обмена опытом, подготовки смены финно-угорского движения.

- В Сыктывкаре были выбраны три ценности финно-угорского мира: идентичность, толерантность и гуманизм. За какую голосовал ты?

- Ценность, предложенная мной, не вошла в эту тройку. Для меня ценней всего открытость и прозрачность. Я пропагандист таких ценностей и в своих проектах всегда придерживаюсь максимальной открытости. Все мероприятия должны изначально освещаться, именно поэтому я сижу в соцсетях и стараюсь максимально информировать общественность.