Призывы развивать внутренний туризм звучат как на высшем, так и на региональном уровне. На фоне известных политических событий ожидание всплеска интереса к отдыху в пределах России вполне обоснованно. Журналист «Республики» побывал в Усть-Куломском районе, где, не прося помощи со стороны государства, туристическое знамя поднял коренной житель коми глубинки Василий Павлов. Досконально зная главную достопримечательность района – уникальное озеро Дон-ты, этот энтузиаст организует туда туры, а в родительском доме в селе Дон создал необыкновенный музей, в котором при желании туристы могут останавливаться на постой.

Фото Ярослава Севрука

Музей Павлова

Дом 1892 года постройки, в котором родился и вырос Василий Павлов, известен как в Усть-Куломе, так и за его пределами. Здесь он собрал уникальные предметы традиционного быта (есть даже экспонаты XVII века), а также открыл отдел эпохи СССР. Посмотреть на это великолепие приезжают не только туристы из Корткероса, Объячево, Сыктывкара и других населенных пунктов Коми, но и из-за пределов региона, из-за рубежа. Были тут и ученые из МГУ, и финны, и норвежцы, гостил даже профессор Тартуского университета.

– Все бревна одинаковые, построен без фундамента и вообще не перекосился за столько лет: во многих домах уже все изменено, а тут все свое, – рассказывает хозяин об уникальном доме. – Он состоит из двух половин: зимней и гостевого двора.

Заснеженный дом-музей пленяет уже с порога. Над дверью Василий Павлов повесил суровую табличку: «Соблюдать чистоту и порядок. Ведется видеонаблюдение». На входе в отдел этнографии посетителей буравит взглядом Баба-яга. Эту страшно-прекрасную женщину устькуломец сделал сам на потеху детворе, которую частенько привозят из районных школ.

Работая над ней, мелочиться мастер не стал, сделав ростом со среднестатистическую российскую женщину. Об уникальной «ручной» Бабе-яге он рассказывает с улыбкой:

– Голову сделал из березового нароста – капа, а тело из дерева. Причем тело изготовлено так, что она может сидеть, стоять и воспроизводить все движения руками и ногами.

Показывая экспозицию, Василий Павлов увлеченно информирует об истории появления того или иного предмета, а также со знанием дела говорит о предназначении разного рода затейливых штукенций.

– Вот ткацкий станок 1900 года. Раньше одежду делали из льна. Такая одежда имеет противопаразитарные свойства. Вот безмен без гири, вес определяли по точкам, – показывает собеседник, ведя по тематическим музейным закуткам. – Самовар медный – из такого пили чай в XIX веке. Атрибуты охотничьи. Вот кожаный жилет с кармашками для патронов XVII века.

Хранитель и создатель музея, здесь он и куратор, и собиратель, и реставратор – на все руки мастер. Старинные экспонаты выкупал у местных жителей, часть они приносили сами, а некоторые вещи даже находил на свалках.

– Медный чан, в нем варили капусту. Чтобы ее вытащить, использовали вот такую ложку, – показывает он по-великански огромный предмет кухонной утвари.

По словам устькуломца, в его коллекции около тысячи экспонатов, есть среди них и по-настоящему уникальные вещи.

– Представители Национального музея Коми выходили на меня с предложением отдать некоторые вещи. Например, кремниевое ружье. Это не муляж, оно настоящее. Там отсутствует только запал с курком. Таких найти сейчас практически невозможно. Еще просили старинный компас, по-коми «матка», – рассказывает он.

Музей Павлова необычен еще и тем, что в отличие от застывших во времени экспозиций, которые все привыкли видеть, тут все наполнено дыханием жизни. Например, не так давно прямо здесь Василий Павлов весело отметил свой 70-летний юбилей. При желании любой человек может приехать и жить прямо посреди старинных вещей. Для туристов есть даже такая опция. Например, в декабре здесь жили трое москвичей – съемочная группа одного федерального телеканала.

Эра СССР

Василий Павлов проводит в отдел советской эпохи. Тут взгляд сразу падает на алое шелковое знамя с портретом Ленина и известным призывом к объединению всех пролетариев мира. С особой любовью рассказывает об этом отделе хранитель раритетных вещей. Показывая на портрет вождя, говорит, что был коммунистом, учился в высшей партийной школе.

– Это же наша жизнь была, мы родились при нем и жили. Гордились этим. Плохо или хорошо, но свой дом надо уважать, – комментирует он.

Среди особо ценных экспонатов здесь фотолаборатория, как говорит Василий Павлов, «от и до». Представлены все фотодостижения советского времени. Рассказав о том, что занимался фотографией с седьмого класса, Василий Павлов гордо вешает на шею винтажный ФЭД-2.

Показывая подшивку советских газет, собеседник вспоминает свои трудовые годы. Семнадцать лет он проработал начальником передвижной механизированной колонны, посвятил около тридцати лет мелиорации.

– Стаж работы по трудовой книжке у меня сорок с лишним лет, – отметил Василий Павлов.

Свою экспозицию хранитель местных тайн планирует дополнять, хотя для этого нужно больше места. Среди идей по дооснащению музея есть у него и желание сделать отдел под открытым небом, и планы по строительству дома для Бабы-яги.

Есть в музее Павлова и небольшой зал славы. Человек он разносторонний и помимо прочего одну комнатку в доме отвел под стенд со своими спортивными наградами. Оказалось, что он кандидат в мастера спорта по многоборью, перворазрядник по лыжным гонкам и бегу. Причем до сих пор участвует в сверхмарафонах.

– Я трехкратный чемпион эжвинских сверхмарафонов среди ветеранов-любителей лыжного спорта, причем до сих пор выступаю. Первый сверхмарафон – 72 километра – пробежал в возрасте пятидесяти пяти лет, – рассказал он.

Живое озеро

Уникальное озеро Дон-ты богато лечебной грязью и имеет необычную форму. Длиною около пятнадцати километров, оно растянуто как бы в виде змеи, если смотреть на карте.

Находится это чудо природы совсем рядом с селом – на расстоянии около километра.

Вместе с сыном Василий Павлов организовал на озере базу отдыха. Там у них два специальных гостевых домика, куда приезжают туристы, чтобы порыбачить и насладиться местными красотами. А всего таких там шестнадцать – остальные принадлежат местным охотникам. Как в музее, так и на озере Василий Павлов органично существует в роли гида: водит людей, рассказывает о том, как оно образовалось и что было на его месте раньше, какие происходили процессы.

– Оно же считалось уже почти погибшим. В 1978 году уже было невозможно доехать. Мы его восстанавливали. А в XVIII веке оно вообще было в десять раз больше, – говорит экскурсовод.

По поводу лечебной грязи, которой в озере с избытком, Василий Павлов сказал, что ее отправляли на анализы в Москву и полезные свойства подтвердились. По-научному эта грязь называется «сапропель», и в ее состав входит 180 видов водорослей, что в разы больше, чем во многих других озерах мира. Когда-то, вспомнил он, была идея возить этот сапропель в санаторий Серегово, но потом решили, что ближе будет брать с озера Синдор.

– Раньше добывали тут эту грязь, возили на поля как удобрения в совхозы и профилактории. Японцы получают из сапропеля триста видов продукции, кормят им даже свиней. Но у нас сейчас с ним не делают ничего, а разрастаясь, он пагубно влияет на озеро, – отмечает Василий Павлов.

Сапропель, поведал он, это живое существо, которое выделяет углекислый газ, потребляя кислород, что пагубно действует на рыбу. Само озеро может просто высохнуть, если не проводить очистные работы.

– Рыба в озере еще есть, но она погибает, потому что ей нужна чистая вода. В позапрошлом году, например, страшный мор был. Надо ручьи чистить. Там тридцать миллионов кубов этой грязи, все почистить очень тяжело, нужна помощь. Своими силами за шесть лет мы подняли двести тысяч кубов на глубине до пяти метров. Это было еще в девяностые. Потом были работы по очистке в начале нулевых. Ну а в последнее время финансирования не было вообще, – отметил устькуломец.

Есть у Василия Павлова и собственное видение по развитию внутреннего туризма. Чтобы туристы ехали в районы нескончаемым потоком, необходима хорошая инфраструктура, считает он. А без нее никакого развития не будет.

– Озеро, например, надо облагораживать постоянно. Я бизнес-план составлял, грант выиграл, но денег так и не дают. Хотели дать в конце того года, потом в январе, сейчас прислали договор до 1 апреля. Может, уже и совсем не будет, – разводит он руками.